Вирус В-13

Доктор Крейде хотел сказать: «Я не хочу!», но под взглядом своей собеседницы он только обреченно закивал головой.

Да, да. Он согласен. Какой может быть разговор…

– Эльза, – услышали они полусонный голос профессора, – не забудь о препарате профессора Русакова.

– Нет, папа. – обязательно займусь витаминами.

Доктор Крейде незаметным движением просунул палец за воротник и сделал головой несколько вращательных движений, как бы пытаясь выбраться из трясины, засасывающей его…

На заставе

Пограничник Гусаров сидел на койке, привалившись к стене, сдержанно вздыхал и хмурился.

В открытое окно доносилось звонкое хлопанье костяшек и веселые голоса пограничников, игравших на крыльце под навесом в домино. В красном уголке кто-то вполголоса напевал под аккомпанемент баяна, и Гусарову казалось, что на всей заставе только одному ему невесело.

Оснований для плохого настроения у него было сколько угодно.

Подумать только! Из-за чего все произошло? Из-за какой-то паршивой, полудохлой кошки…

И как это было ему не неприятно, однако он опять вернулся к воспоминаниям о несчастных ночных происшествиях.

С вечера, когда он со старшим сержантом Батраковым собирался на дежурство, все шло хорошо. Небо было ясным, всходил месяц, все обещало хорошую видимость, – в этом одно из главных условий, от которого зависит хорошее настроение пограничника.

Но к середине ночи, откуда ни возьмись, набежали тучи, и пошел дождь. Правда, дождь быстро кончился, оставив после себя скользкие под ногами камни и мокрую, холодную траву, на которую так неприятно опираться руками, но тучи остались, и видимость была неважной.

Батраков и Гусаров сидели, прислонившись спиной к корявому, покрытому сырым мохом, валуну на берегу небольшой речонки. В этом месте речонка текла прямо по границе, на том берегу в сотне метров начиналась чужая земля. Берег и на той и на этой стороне реки был завален глыбами камней, кое-где торчал редкий кустарник.

Еле слышно журчала вода у берега.

И вот внезапно, где-то в стороне послышался непонятный звук.

Батраков и Гусаров переглянулись, прислушались.

Звук повторился. Оп походил на скрежет кованого каблука о камни.

Короткими перебежками они быстро двинулись в ту сторону. Звук раздался в третий раз… и тут Батраков остановился, махнул Гусарову рукой, чтобы тот продолжал путь, а сам помчался обратно.

Как потом оказалось, Батраков все же сообразил вовремя…

Гусаров облазил весь берег и, наконец, отыскал источник подозрительного шума – полуживую, еле двигающуюся кошку. На ее шее короткой бечевкой была привязана пустая консервная банка. Задевая за камни, она-то и производила подозрительные отвлекающие звуки.

Когда Гусаров вернулся к Батракову, тот уже держал под прицелом автомата нарушителя, которого успел задержать на самом берегу речки.

Нарушитель оказался покладистым, он вел себя смирно и не пытался выкинуть какой-либо фокус, на которые иногда решаются люди, попавшие в его положение. Он послушно поднял руки вверх, но перед этим попытался незаметно выбросить какой-то сверток. Однако Батраков это заметил.

В свертке оказалась небольшая бутылочка, замотанная в носовой платок.

Батраков сунул бутылочку в карман и велел Гусарову отвести задержанного от берега, а сам направился к телефонному столбику – вызвать конвойных с заставы Не прошли они и двадцати шагов, как Гусаров поскользнулся на мокром после дождя камне. Он, конечно бы, не упал, не будь у него подмышкой проклятой кошки. Пока он ее бросил, прошло мгновение и он не успел задержаться за кусты, покатился под откос, громыхая по камням автоматом. Причем он так ударился боком о камень, что у него перехватило дыхание и потемнело в глазах.

Нарушитель решил использовать удобный случай и кинулся бежать. Батраков выстрелил в воздух и помчался за ним по берегу, прыгая по камням. Ему удалось задержать перебежчика второй раз.

На выстрел прибежали пограничники и увели нарушителя на заставу.

От сильной боли в боку Гусаров не мог продолжать дежурство – его сменили. Он захватил с собой кошку и бутылочку и все это сдал начальнику заставы капитану Васильеву. Тот выслушал рапорт и велел обратиться к фельдшеру.

На боку оказался здоровенный, с чайное блюдце, кровоподтек. Фельдшер осторожно потрогал его пальцами – Гусаров стиснул зубы и запыхтел. Фельдшер нахмурился и велел ехать в город в больницу. Гусарову очень не хотелось ехать с заставы из-за такого, как он считал, пустяка. Он попробовал было уговорить фельдшера: «пройдет и так!», но тот даже и слушать не стал, а пошел доложить начальнику.

…Плотная туча вылезла из-за горы и закрыла солнце.

В кабинете сразу стало темнее. В открытое окно влетел слабый порыв ветра и зашевелил бумаги, лежавшие на столе.

Начальник заставы капитан Васильев внимательно прочитал протокол предварительного допроса. Подписал и поставил на него маленькую бутылочку, наполненную густой рубиново-красной жидкостью, по виду очень похожей на малиновый сироп.