Вирусолог: цена ошибки

Действительно, была такая история. Руководство сгенерировало идею, что, поскольку по многим показателям крови и других тканей свиньи имеют высокое сходство с человеком, хорошо бы иммунизировать их вирусом Эбола и получить иммуноглобулины для профилактики. Один из сотрудников взялся за реализацию. Раздобыл мини-свиней, занес их в инфекционный виварий, приспособив шкафы для содержания. Мини-то они мини, но килограммов десяти достигали. Работать в изолирующем костюме хуже, чем со свиньями, только с обезьянами: если они убегут из клетки, сразу прыгают на трубопровод и сидят там, скаля зубы и кидаясь фекалиями, когда начинаешь за ними гоняться. Так вот, ввел он мини-свиньям вирус. Свиньи к Эболе невосприимчивы: сидят себе, иммуноглобулины для нас нарабатывают. Через месяц этот сотрудник ввел им еще вирус и уже раскатал губу, как много иммуноглобулинов получит и сделает и диагностический, и профилактический препарат. Тут один функционер из биобезопасности этих свиней и обнаружил. Оказывается, разрешения на работу со свиньями нет. С морскими свинками есть, а со свиньями нет. Даже с крысами можно – они лабораторные животные, а значит, инструкцией разрешены. Адекватный человек с инфицированными Эболой крысами работать не полезет – смертельный номер. Но нигде не написано, что свиньи – это лабораторные животные. «Немедленно уничтожить!» Сотрудник пытается отстоять свой труд и дело. Давайте, говорит, неделю просто покормим, пока после второй иммунизации количество иммуноглобулинов вырастет, и тотально заберем кровь. Это, конечно, не гипериммунная сыворотка, но хоть что-то. Не-е-е-т, говорят. Вдруг при отборе что-нибудь случится. Гори они синим пламенем, твои труды. Ах, ты не хочешь выполнять дурацких приказов? Тогда тебя вообще от работы в зоне отстраняем, а свиней усыпить: в хлорамин, автоклав и в печь!

Возразить другу было нечего. Сдавать его – бесчестно. Договорились, что вместе будем отслеживать самочувствие и при первых подозрительных признаках примем меры к изоляции.

О таких скрытых случаях Алексей узнавал, как правило, задним числом – их было немало. Часть людей, пережив серьезный стресс, уходили из лабораторий, работавших с опасными вирусными инфекциями. Другие оставались: интерес к исследованиям заглушал страх. Но при неочевидных случаях вопрос, сообщать или нет, мучил многих, иногда выливаясь почти в курьезы.

Большинство аварий случались весной, в марте-апреле. Авитаминоз, изменение активности солнца, накопившаяся со времени отпуска усталость. Тем более работать приходилось без выходных. Животным ведь все равно, среда или воскресенье. Каждый день надо прийти, накормить, отобрать кровь, ввести необходимые препараты.

Глава 8. Сырок