Вирусомания

И поэтому благодаря микробной теории «был заложен краеугольный камень для базовой формулы современной биомедицины с ее монокаузально-микробной исходной точкой и поиском «магических таблеток»: одна болезнь, одна причина, одно излечение» - пишет американский профессор социологии Стивен Эпштейн.⁷⁹ С конца XIX века «охота за микробами» давала всё больше острых ощущений и вызывала такое же восхищение, что и раньше от открытий физики и химики (как в Париже в 1783 году, когда братья Монгольфье запустили «чудо» - воздушный шар в небо).⁸⁰

Но эта концепция одной причины, будучи столь увлекательной, очень слабо связана со сложными процессами внутри человеческого тела. Подавляющее большинство заболеваний имеют гораздо больше, чем одну причину, поэтому поиск единственной причины заболевания и попытка создать одну чудо-таблетку остаются безнадежным делом. Это особенно верно в области микробиологии, «научной земли без людей»⁸², как верно назвал эту науку американский журнал The New Yorker. Эта область становится все более сложной и непостижимой, поскольку дальнейшие исследования проникают в, казалось бы, бесконечные микрокосмические микромиры клеточных компонентов, молекул и микробов.

Бактерии, грибы и вирусы являются вездесущими - в воздухе, в нашей пище, на наших слизистых оболочках, но мы не болеем постоянно.⁸ Когда заболевание, обычно считающееся заразным, «вырывается на свободу», заболевают только некоторые люди. Это является явным доказательством того, что микробы, независимо от того, какой потенциал вред они могут причинить вам, не могут быть причиной болезни.

Сам Пастер признался в смертном одре: «Микроб - ничто, среда - это всё».⁸⁴ И действительно, даже для ортодоксальной медицины становится всё более очевидным, что биологическая среда нашего кишечника - кишечная флора, изобилующая бактериями, играет решающую роль, поскольку она является самой большой и самой важной иммунной системой организма.⁸⁵ Весь спектр факторов (в частности, питание, стресс, отсутствие активности, употребление лекарств и т.п.) влияет на флору кишечника, поэтому он оказывает решающее влияние на все виды тяжёлых или менее серьёзных заболеваний.^{86 87 88 89} Но не только это стоит в оппозиции к теории микробов.⁹⁰ При ближайшем рассмотрении сами фундаментальные предположения о теории микробов также проявляются в виде чистого мифа. Эдвард Касс, профессор медицины в Гарвардском университете, сделал это предметом своего вступительного слова на конференции Американского общества инфекционных заболеваний в 1970 году. Тогда граждане США все чаще критиковали войну во Вьетнаме, и многие люди в США начали бунтовать против политики правительства. Возможно, это «дух времени» вызвал Касса, чтобы именно тогда открыто задать эти вопросы, хотя они, возможно, и были в жёсткой оппозиции к взглядам большинства его слушателей.

Касс утверждал, что медицинские исследователи и охотники за микробами не заслуживают похвалы за то, что они одержали победу над массовых заболеваниями, такими как туберкулёз, дифтерия, корь, коклюш или лёгочные инфекции. Статистические данные чётко показывают, что уровень смертности для этих так называемых «инфекционных заболеваний» заметно уменьшился с середины XIX века; задолго до того, как охотники за микробами и соответствующие медицинские мероприятия стали активными (см. диаграмму 1). Значительное снижение заболеваемости и повышение ожидаемой продолжительности жизни связано в первую очередь с улучшением общего уровня жизни (улучшение питания, строительство установок по очистке воды и т.д.), что стало набирать обороты в промышленно развитых странах именно в середине XIX века. ⁹¹

Диаграмма 1 Коклюш: смертность детей младше 15 лет (Англия и Уэльс)

источник: McKeown, Thomas, Die Bedeutung der Medizin, Suhrkamp, 1979, p. 149

Это также объясняет, почему смертельные случаи от так называемых инфекционных заболеваний стали редкостью в богатых обществах (в развитых странах они составляют менее 1% всех смертей). Тем не менее, в бедных регионах третьего мира, таких как Африка, где каждый третий человек страдает от недоедания,⁹³ те же болезни (туберкулёз, проказа и т. д.), с которыми богатые страны сражались во времена рецессии, сегодня только разрастаются.⁹⁴ Чрезмерный панический страх, который так легко заражает членов богатых обществ, когда СМИ насаждают вирусно-эпидемическую панику, в этом контексте может быть описан только как абсолютно иррациональный.