Вирусомания

Информация веб-сайта EIS с гордостью утверждает, что учёные EIS «обнаружили, как передаётся вирус СПИДа».¹⁹¹ И так как мало кто покидает элитный отряд, собственная ассоциация выпускников EIS принципиально «пытается укрепить дух лояльности к EIS через свою деятельность».¹⁹²

Антивирусная система CDC также не может быть классифицирована, в принципе, как объективный источник информации вообще. Тем не менее, политики и журналисты продолжают доверять тому, что на любую информацию, которую обнародует CDC, можно опираться без проверки.¹⁹³ Например, в 2005 году немецкий Sueddeutsche Zeitung писал: «Во всем мире Центры по контролю заболеваний США [CDC] считаются образцом быстрого и последовательно действующего эпидемического авторитета».¹⁹⁴

Альтман, благодаря своим высокоуровневым связям в CDC, получал различные данные от «чиновников от эпидемии».¹⁹⁵ И в 1992 году он даже открыто признал в журнале Science, что он полагался на взгляды CDC. И когда «CDC не был уверен в том, чтобы публиковать» те или иные данные, Альтман не выносил это в свои статьи.¹⁹⁶ Но, как ни странно, никто не счёл нужным спросить, почему лучший медицинский репортёр The New York Times, который оказывает существенное влияние на формирование общественного мнения, чувствует себя обязанным следовать линии федеральной власти.

1987: Лучшие эксперты выходят на сцену с критикой ортодоксального понимания СПИДа

В середине 1980-х годов, когда тема «fast-lane lifestyle» была отодвинута в тень новой «вирусной» идеей, не было действительно веских голосов оппозиции доминирующим взглядам на СПИД. Как утверждает социальный психолог Элизабет Ноэль-Нейман (Elisabeth Noelle-Neumann), только члены определенных групп оказывали необходимое влияние на власть предержащих, чтобы оказать решающее воздействие на формирование общественного мнения.

В то же время «настоящие профессионалы должны прежде всего высказывать своё мнение перед публикой», – говорит Ноэль-Нейман.¹⁹⁷ И так оно в итоге и произошло – в лице Питера Дюсберга (Peter Duesberg), члена Национальной академии наук, высшего научного комитета США и одного из самых известных исследователей рака в мире. Критик первого класса вышел на ринг, чтобы оспаривать принятую за аксиому причину СПИДа.¹⁹⁸ Но первая крупная критика Дюсберга в журнале Cancer Research появилась только в 1987 году – другими словами, к тому времени, когда вирусная паника уже бомбардировала общественность в течение нескольких лет. И по мере того, как проходили эти годы, становилось всё менее вероятным, что сторонники теории «СПИД=вирус» пойдут на попятную, поскольку они уже очень много вложили в себя как в финансовом, так и в личностном и профессиональном плане. Будь то в Spiegel, Die Zeit, The New York Times, Time или Newsweek – теория ортодоксии СПИДа была защищена повсюду. Исследователи, такие как Галло, оказались просто неспособными отступить от своих первоначальных заявлений, потому что «ставки уже слишком высоки», отмечает американский журналист Селия Фарбер. «Галло стоит на своём, чтобы заработать много денег от патентных прав на этот вирус. Вся его репутация зависит от вируса. Если ВИЧ не является причиной СПИДа, от Галло ничего не останется. Если это не ретровирус, Галло станет никому не нужным.» И Галло не был бы единственным, кто стал бы никем. Кроме того, «было бы очень неловко теперь сказать, что может быть, из-за положительного результата [теста] на антитела не стоило совершать самоубийство или сжигать дома», – заявляет Фарбер.¹⁹⁹ Ведь, по сути, многие люди, большинство из которых были абсолютно здоровы, убили себя только потому, что они получили клеймо «ВИЧ-положительный».²⁰⁰

Как и в случае эпидемии полиомиелита, при СПИДе чёткие токсикологические связи полностью удалены из описательной картины в ходе этой вирусной мании. Здесь мы должны учитывать, что нет денег, которые можно получить с помощью гипотез, связанных с рекреационными наркотиками, что подчеркивает отравление наркотиками, лекарствами и другими химическими веществами, такими как пестициды. Напротив, запрещение определенных химических веществ привёдет к огромным потерям прибыли для производственных и перерабатывающих отраслей, а также фармацевтической, химической, автомобильной и игрушечной промышленности, а также для средств массовой информации, существование которых во многом зависит от доходов от рекламы этих отраслей.