Вирусы. Драйверы эволюции. Друзья или враги?

Первое сообщение об этой вспышке появилось в научной литературе в октябре 2014 года (Baize et al., 2014). Штаммы обнаруженного вируса были исследованы, и ученым удалось расшифровать всю нуклеотидную последовательность его генома, что позволило выявить филогенетические отношения с вирусами, вызывавшими предыдущие вспышки. Это был самостоятельный таксон вируса Эбола, не являвшийся прямым потомком выделенных ранее вирусов. Быстрота проведения анализа ознаменовала еще одно отличие этой вспышки: ученые впервые смогли проанализировать генотипы и эволюцию эболавируса почти в режиме реального времени. Анализ изолированных групп пациентов позволил собрать необходимые эпидемиологические данные о передаче болезни, и ученым удалось ретроспективно проследить все этапы распространения вируса. Развитие эпидемии проследили до заболевания и смерти членов семьи нулевой больной, акушерки, которая ходила по деревням, плакальщиц на похоронах, которые разнесли инфекцию по своим родным деревням. Вспышка быстро распространилась вдоль шоссе, ведущего в Конакри – столицу Гвинеи и крупный город, где первые случаи заболевания были зарегистрированы к марту 2014 года. После этого эпидемия перешагнула государственную границу Гвинеи. Два штамма возбудителя были обнаружены в Сьерра-Леоне после того, как плакальщицы, присутствовавшие на похоронах в Гвинее, пронесли вирус через границу. На пике эпидемии болезнь свирепствовала в Гвинее, Сьерра-Леоне и Либерии. Вспышки в Нигерии и Мали были быстро локализованы, но инфекция тем не менее достигла Сенегала, США, Великобритании, Испании и Италии. Всемирная организация здравоохранения объявила о международном уровне опасности.

Почти через два года после заболевания ребенка в Гвинее ВОЗ сообщила о 25 575 случаях заболевания. Умерли 11 313 человек (WHO, 2015c). Неделя, закончившаяся 4 октября 2015 года, стала первой, в течение которой начиная с марта 2014 года не было зарегистрировано ни одного нового случая заболевания. 4 октября из больницы в Сьерра-Леоне был выписан последний больной. Казалось, что со вспышкой было покончено. Тем не менее в конце октября в Гвинее были зарегистрированы новые случаи. Беспрецедентный масштаб эпидемии, захватившей Сьерра-Леоне, Либерию и Гвинею, был поразительным и обескураживающим. По мере распространения эпидемии заболеваемость в Сьерра-Леоне и Гвинее стала снижаться на фоне противоэпидемических мероприятий. Самая большая опасность катастрофического развития событий исходила теперь из Либерии, где в течение некоторого времени заболеваемость росла по экспоненте, что говорило о неконтролируемом распространении болезни (Fishman, Khoo, Tuite, 2014). Помимо озабоченности по поводу гуманитарной катастрофы местного значения, возникла тревога в связи с реальной возможностью перерастания вспышки в глобальную пандемию. С точки зрения эволюционной вирусологии вирус лихорадки Эбола получил неограниченный и неконтролируемый доступ в организм человека и возможность осуществлять передачу по многочисленным и независимым цепям. Это, конечно, является движущей силой эволюции под отчетливым давлением отбора со стороны нового хозяина – человека. Был поставлен вопрос: приведет ли адаптивная эволюция к таким генотипическим изменениям вируса, которые смогут повлиять на исход эпидемии? Сможет ли эволюция трансформировать эболавирусы в такой же успешный патоген, как вирус СПИДа, появившийся на пятьдесят лет раньше?

Что мы боимся говорить о лихорадке Эбола

Наихудший из возможных сценариев эпидемии болезни Эбола, к счастью, не был разыгран. Это отнюдь не означает, что такой сценарий невозможен и его не надо принимать в расчет или считать, что следующая вспышка не будет протекать по-другому и с более страшными последствиями. Вирусы Эбола обладают всеми теми свойствами РНК-содержащих вирусов, которые делают их способными легко преодолевать межвидовые генетические барьеры. Именно эта чрезвычайная адаптивная способность и эволюционная изобретательность позволяет им часто покидать экологические ниши одних хозяев и переходить в экологические ниши других хозяев. Поэтому было бы неразумным приписывать нулевую вероятность адаптации вирусов Эбола к человеку в будущем и стать его эндемическим патогеном. Давайте рассмотрим принципиальную озабоченность международного медицинского и научного сообщества по поводу этой эпидемии и подумаем, была ли эта озабоченность чрезмерной или вполне адекватной. Потом мы взглянем на нее в свете того, что нам известно об эволюции РНК-содержащих вирусов, и в свете учения, возникшего на основании анализа сотен штаммов вирусов Эбола, собранных во время рассмотренной выше эпидемии 2013–2015 годов.