Вирусы. Драйверы эволюции. Друзья или враги?

До сих пор мы рассматривали вирусы, вызывающие быстротечные и, как правило, самостоятельно разрешающиеся инфекции. Я ограничился описанием человеческого риновируса и вируса гриппа. Оба вируса ведут себя подобно литическим фагам, то есть придерживаются тактики «бей и беги». Преходящие, проявляющиеся яркой симптоматикой заболевания суть основа их, если можно так выразиться, политики, позволяющей передавать вирусные частицы от одного хозяина другому. В типичных случаях заболевание прекращается после того, как иммунная система очищает организм хозяина от вируса. После этого организм хозяина приобретает стойкий иммунитет и становится невосприимчивым к повторному инфицированию тем же вирусом. К другим вирусам, попадающим в ту же рубрику, относятся вирусы парагриппа, вирус кори, вирус краснухи, вирус свинки, вирус полиомиелита, а также вирус оспы. Эти вирусы могут успешно поддерживать численность своей популяции только в тех случаях, когда существует достаточное количество восприимчивых потенциальных хозяев, которых может инфицировать вирус. Отсюда возникла точка зрения, согласно которой эти вирусы являются относительно современными – они инфицировали человека в недавнем прошлом нашего биологического вида. Еще в пятидесятые годы двадцатого века было подсчитано, что вирус кори не может поддерживать непрерывность своего существования в человеческой популяции меньше 250–300 тысяч человек. Эта гипотеза получила дополнительное подтверждение в работе, выполненной Фрэнсисом Блэком в Йельском университете. Исследование Блэка, посвященное заболеваемости корью в островных популяциях, показали, что прекращение передачи вируса неизбежно наступает в популяциях численностью менее 500 тысяч человек (Black, 1966). На основании этих данных Блэк предположил, что в первобытном обществе просто не существовало популяций, способных поддерживать размножение и передачу вируса кори.

Изучавший заболевания античности Хэйр заметил, что ни один вирус не мог существовать в мелких человеческих популяциях, если он не мог размножаться в организмах хозяев иных биологических видов (видов, играющих роль резервуаров) или находиться в человеческих организмах вне острой фазы заболевания (Hare, 1967). К таким вирусам относится и вирус кори. В антигенном отношении это очень стабильный вирус, эта стабильность сохраняется на протяжении многих десятков лет, а инфекция оставляет после себя надежный пожизненный иммунитет. (Неизвестны виды животных, которые могут служить резервуаром вируса кори, и нет никаких данных за то, что вирус может каким-то образом находиться в организме человека вне острого заболевания.) Таким образом, предположение Хэйра получило подтверждение. Его обзор исторических свидетельств о заболеваниях человечества показывает, что нет никаких данных об эпидемиях кори до шестого века нашей эры, так же как нет данных об эпидемиях оспы до первого века нашей эры, что подтверждает гипотезу. Естественно, все выводы, основанные на исторических свидетельствах, являются в той или иной мере умозрительными, но все же есть данные, указывающие на то, что эпидемии кори стали поражать людей после одомашнивания крупного рогатого скота и заражения коровьей чумой. Вероятно, большинство наших современных вирусных заболеваний начинались как зоонозы, передававшиеся от одомашненных животных новым хозяевам – людям. Это произошло на заре цивилизации, когда появление больших скученных масс населения в городах привело к распространению эндемичных вирусных заболеваний. Вероятно, Месопотамия является колыбелью как цивилизации, так и современных эпидемических болезней. Численность населения тогдашних крупных месопотамских городов оказалась вполне достаточной для поддержания постоянной циркуляции эндемических вирусных болезней в человеческой популяции.