Vis Vitalis

Если дело не касалось уравнения, Борис не слушал: то, что предопределено, все равно свершится. Точно также его не волновало, что есть, где спать, во что одеться - брюки на теле, и ладно. Контакты с существами иного пола он отвергал. Марат старательно подражал шефу, но не мог подавить пристрастия к пышнотелым лаборанткам, надеялся на свадьбу, после диссертации, конечно. "Тебе бы еще парочку знаков... " - задумчиво говорил Борис. Этих знаков постоянно не хватало. Они снова разлили и выпили. - Как же ты... - вдруг медленно сказал Борис, - а клей?.. Что же ты ему намерил, пустая голова?.. - Разве я мерил? - не понял Марат. Спирт действовал на него странным образом. - А что я ему сказал?.. Клей, стиснутый двумя шероховатыми поверхностями, медленно застывал. Теперь ничто не помешает сделать новый шаг: взмах мачете - и впереди простор.

7 Тем временем дома, в своей научной каморке Аркадий трясущимися руками заливал в кювету последние капли раствора, все, что осталось у него от двухмесячных усилий, ужасной неблагодарной химической каторги. Благополучно добравшись до красной черты, ниже которой раствору опускаться запрещено, он облегченно вздохнул - хватило... зажал отверстие потемневшим от кислот корявым пальцем, перевернул сосудик, потряс его, и как жертвоприношение понес к японскому ящику. Отодвинул заслонку и аккуратно вложил кювету в ячейку прибора. Тот отозвался негромким звоном - понял вопрос, и тут же, не удосужившись призадуматься, с насмешливым звяканьем выбросил из недр клочок плотной желтоватой бумаги с множеством цифр. Аркадий подобрал весть, вгляделся - опять! Опять знакомая уклончивость, присущая иностранной технике - то мало, видите ли, ему информации, то недостаточна концентрация, то примеси затуманивают нежные японские мозги... Теперь все начинать сначала. Аркадий сидит, уставившись на кучу грязной посуды - единственный достоверный результат его долгих усилий. Вот чем веселый физик отличается от малахольного химика - не знает этой гнусной унизительной обязанности выгребать за собой горы грязи в самые тяжелые минуты поражений и неудач. Аркадий, оставь химию в покое! И рад бы, я же физик... но без химии в жизни не поймешь ни черта!

Глава седьмая