Виселица на песке. Америкашки. Макхью

— Я не вижу никого другого. Однако это же было детской игрой — убить меня вчера вечером… Я этого совершенно не ожидал! Или они были плохими стрелками, или у них была иная цель.

— Какая?

— Запугать меня… или вывести из игры. Если агента так хорошо выследили, что он не может и шага ступить, чтобы его не обстреляли из укрытия, то такой агент многого не стоит. Они должны быть очень хорошо информированы, чтобы так быстро узнать, что я занимался этим делом.

— Разумеется. Отныне ваша работа будет заключаться в том, чтобы найти того, кто вас предал, Рей. Мне будет жаль, если это кто-то из нашей службы. Жизнь и безопасность моих агентов гораздо важнее, чем эта женщина, которой, впрочем, уже занимается французская полиция.

— Оба дела, безусловно, тесно связаны.

— Но интересует нас лишь одно. Хорошенько запомните это, Рей. Оставьте это убийство и займитесь исключительно выявлением того, кто вас выдал. И не дай бог мне узнать, что вы нарушили мои указания… Вы можете идти.

— Вы разрешите мне вернуться к Джо О'Брайену? — спросил Говард.

— Вы действительно думаете, что это был он?

— Нет, — не колеблясь, ответил Говард. — Я только делаю вид, что это так.

Патрон засмеялся смехом, похожим на кашель, сухой и короткий. Когда он смеялся, это было равнозначно комплименту.

— Я разрешаю вам это, Рей. Я лично поговорю об этом с Джо.

Глава 8

В это же утро Дебур улетел в Нант. В аэропорту его ждала машина, предоставленная ему местной полицией. Он хотел видеть мадам Лефон, консьержку из резиденции Делакруа, которая проводила свой отпуск в Эскубларе, в трех километрах от Ля Боль, у одной из своих сестер.

Около десятка мальчишек в возрасте от пяти до двенадцати лет играли в садике перед домом. Как только он вошел в калитку, ребята сразу же прервали игру.

Дебур слышал, как они шептались между собой:

— Это полицейский.

Десять пар испуганных глаз смотрели на него. Дебур улыбнулся им, но, кажется, не сумел их успокоить. Они стояли неподвижно и смотрели на него недоверчиво и серьезно, как судьи.

Мадам Лафон, предупрежденная о его визите, ждала его около двери дома. Дебур направился к ней. Как только он повернулся к детям спиной, раздался общий вздох облегчения, тотчас же потонувший в шуме возобновившейся игры.

— Нас три сестры, и у всех троих были только мальчики, — объяснила она со стоической улыбкой, приглашая его войти в гостиную, ставшую общей спальней, где царил неописуемый беспорядок.

Они проложили себе путь, отодвигая раскладушки и перешагивая через одежду и игрушки, разбросанные по полу. Она освободила кресло, заваленное еще влажными майками, и предложила ему сесть.

— Невозможно навести порядок с этой оравой, — извинилась она. — Надо было бы убираться целый день, а ведь мы тоже имеем право немного отдохнуть, как вы думаете?

Дебур недолго сидел в кресле. Его брюки быстро стали влажными и прилипали к коже, и ему казалось, что он принимает сидячую ванну.

Мадам Лафон была женщиной тридцати лет, пухленькой и болтливой. Вскоре Дебур был уже в курсе секретной интимной жизни всех ее жильцов. Следуя советам, которые она охотно ему давала, он захотел опросить некоторых из них.

Напротив, о Дженни и Гордоне Дебур смог собрать лишь скудные и банальные сведения. Как считала мадам Лафон, они были спокойной парой и не ссорились. Правда, они вели, по ее мнению, слишком независимую жизнь, но это вовсе не шокировало ее, поскольку речь шла об американцах. Насколько она знала, Дженни никогда не принимала у себя мужчин в отсутствие Гордона. Она также никогда не замечала, что он пил.

— Однако я видела, что он всегда ходит прямо, не шатаясь, — воскликнула она, узнав об этом. — Знаете, он очень симпатичный. Он постоянно делает нам подарки!

Дебур уже смирился с тем, что уедет ни с чем и перед отъездом задал ей несколько вопросов о Мэнни.

Он был владельцем четырех квартир в здании: квартиры Гордона, господина Юссно, расположенной над ней, и двух квартир на пятом этаже — мадемуазель Аллар и супругов Риу. За исключением Гордона, все они были его служащими. Господин Юссно работал бухгалтером в его бюро на улице Ля Боети, как и мадемуазель Аллар, которая была его французской секретаршей, поскольку у него было их несколько, различных национальностей. Господин Риу был директором одного из его заводов, в Сюрене, где производились разные механизмы из пластмассы, даже машины и самолеты, как она слышала от господина Риу. Она редко видела Мэнни, но, видимо, он часто заходил в дом, потому что она несколько раз замечала ему машину в гараже.

— В каком гараже? — спросил Дебур, вдруг заинтересовавшись.

— В полуподвале. Там один гараж на весь дом. Господин Шварц купил его вместе с квартирами. Он находится на дороге Типолей, на боковой улице. Оттуда на лифте можно подняться прямо в квартиры, не проходя мимо моей каморки. Поэтому я почти никогда не вижу господина Шварца, когда он проходит в дом.

— Кто пользуется этим гаражом?

— Господин Юссно и господин Риу; у мадам Аллар и господина Сандерса нет машин.