Висельник

– Статик, не понимаю, – смеялся я. – Твоей же дочери тоже скоро пятнадцать. Как ты можешь! Я бы если представил, что и мою дочь могут…

– Я в газете читал, – хладнокровно ответил Стасик, – что одна девочка тринадцати лет влюбилась – не в отца, правда, в отчима. И домогалась его. И домоглась.

– Ах ты, гнусь. Ты бы и дочь мог бы! Ведь смог бы?

– У нас очень примитивные об этом понятия, – косвенно ответил Стасик, пахнущий дорогим одеколоном и гладко выбритый, а я подумал: ведь смог бы, зараза!

Хотя он и колоритен, но по-человечески мало мне интересен.

Он, как я уже говорил, компаньон, мы с ним участвуем деньгами и хлопотами в одном деле. И он, и я могли бы все взять в одни руки, но понимаем, что тогда и ответственность – на одного, и спрос – с одного, и опасность вся – одному достанется. Лучше уж при случае кивать друг на друга. Я бы, может, и не стал, но поскольку уверен, что он меня продаст, не задумываясь, то и сам, буде придется, продам его без малейших зазрений.

Мы пили шампанское тихим вечером: Нина, Стасик и я.

– И как же мне теперь быть? – весело спрашивал Стасик. – Я ж теперь убью Сережу, а вас, Ниночка, увезу в далекий горный аул, запру в башне и буду морить жаждой и голодом, пока не согласитесь меня полюбить.

Ну и прочая трепотня в том же духе. Мне даже надоело, хотя вроде бы именно этого я хотел.

Поболтав с часок, Стасик сказал:

– Ниночка, нам бы пятнадцать минут о деле.

– Потом нельзя? – спросил я. – И от нее у меня секретов нет. Она скоро женой будет.

– Вот от жен как раз секреты и необходимы, – изрек Стасик бытовую премудрость, пахнущую кухней.

Хорошо, я попросил Нину оставить нас на пятнадцать минут.

Я знал, о чем хочет поговорить Стасик, – и не ошибся.

– Деньги? – спросил Стасик.

– Нет.

– Ладно. «Мерседес» новый.

– Нет.

– Дача на берегу Волги, можно жить зимой: отопление, вода, дом, а не дача.

– Нет.

– «Мерседес» и дача.

– Нет.

– Все.

– То есть?

– Все, что имею. До последних штанов. А сам меняю паспорт, уезжаю с ней к одному дружку в Питер и начинаю новую жизнь.

– Нет. Да и врешь ты.

Стасик залпом выпил шампанское, налил еще, опять залпом.

– Самое смешное, что не вру.

– Вы рехнулись, что ли, все?

– Кто-то уже торговал?

– Было.

– Любовь, значит?

– Хуже. Женюсь.

– Ладно. Теперь бойся меня.

– Давно боюсь.

– По-настоящему бойся. Будь здоров.

И ушел Стасик Морошко. Я не стал, конечно, рассказывать Нине о нашей торговле. Я лишь подумал: как-то и смешно, и не смешно это. Та же мыльная опера, 444-я серия – когда фантазия авторов истощилась, и герой из 444-й серии талдычит то же, что герой из 443-й, и сюжет уж больно пошл.

Нет, хватит. Чтобы не было 445-й серии – никаких гостей.