Висельник и Колесница (СИ)

Каменные ступени круто уходили вниз и терялись в кромешной тьме. С нею мужественно боролись два масляных фонаря, которые были в отряде, однако никаких сомнений в победе тьмы над светом ни у кого не возникало.

Александр Ленуар взял у Толстого фонарь и начал спускаться, остальные двинулись за ним. Вскоре ступени закончились, и отряд оказался в узком, разветвляющемся надвое, коридоре. Француз остановился в раздумье.

- Здесь начинается вотчина Прозектора, желательно с ним не встречаться.

- Кто такой Прозектор, о котором вы упоминаете уже не первый раз? – поинтересовался Толстой.

- О, это весьма выдающаяся личность. Полное имя – Отто Бомбаст Батист Шнорр, но все зовут его Простой Батист^[178]. Указанная должность существует для того, чтоб извлекать правду из тех, кто не желает говорить.

- Понятно, Прозектор^[179] – нечто вроде палача, – сказал Толстой

- Не совсем так, граф, – возразил Ленуар. – Вы даёте весьма узкое определение и самой должности, и личности, которая её занимает. Судите сами: раньше Простой Батист долгие годы служил дознавателем в Святой Инквизиции и на этом поприще снискал весьма солидную репутацию. Но, как это часто бывает, недоброжелатели обвинили беднягу в том, будто он выбивал показания дьявольскими методами. Сам Батист уверяет, что это родственники испытуемых, которые побывали в его руках, ради мести подкупили кого надо. Как бы там ни было, отцы-инквизиторы приговорили Отто Шнорра к сожжению на костре. Орден не позволил свершиться несправедливости, и в результате приобрёл весьма ценного специалиста.

- Да уж, – воскликнул граф и тряхнул саквояжем. – Надеюсь, возможность познакомиться со столь замечательным человеком ещё появится.

- Лучше пусть не появляется, – вздохнул учёный.

Для солдат и цыган, которые не владели французским языком, диалог между Американцем и Ленуаром казался изнурительно-тоскливым. Дисциплинированные гвардейцы ожидали его окончания безропотно, цыгане – совсем другое дело: Плешка шипел на француза как злой котёнок, а Виорел Аким нетерпеливо переминался с ноги на ногу и что-то бурчал себе под нос. Наконец он не выдержал, выхватил из руки Коренного фонарь и решительно вошёл в правый коридор.

- Осторожно! – шикнул Ленуар. – На ночь здесь обычно взводят ловушки…

Увы, как уже говорилось, Аким не понимал по-французски. Послышался душераздирающий скрежет и цыган вскрикнул. Толстой прыгнул вперёд и успел увидеть, как встаёт на место вздыбившаяся половая плита.

Звяк! – саквояж графа принял на себя неимоверный вес камня, оставляя щель в полторы пяди, вполне достаточную, чтобы заглянуть вниз. Прежде чем погаснуть, фитиль в разбившемся фонаре ярко вспыхнул и позволил Фёдору во всех подробностях рассмотреть цыгана, лежавшего на дне провала. Баро Виорел Аким был мёртв – из спины его торчали два окровавленных острия.

- Maximus! N'admets pas ici le gamin^[180]! – крикнул Толстой, но Плешка быстро всё понял и птичкой, попавшей в силок, забился в руках Крыжановского. Полковник прижал мальчика к груди, слегка поморщился, когда тот впился зубами в плечо, и стал гладить по затылку, ласково что-то приговаривая.

- Вождь окончил свой танец, и нет нужды аплодировать – на «бис» он уже не выйдет! – объявил возвратившийся Толстой. – Господин Александр, помнится, вы сетовали на то, как ужасно, когда ключ не подходит к замку. Цыган тоже был своеобразным ключом, теперь же этот ключ сломался, закупорив нас в катакомбах.

Иных надгробных речей не последовало, лишь учёный мрачно заметил:

- Безвыходных положений не бывает, выйдем подземным ходом, о котором я упоминал ранее. Для этого придётся спускаться на нижние ярусы.

- А там чья вотчина? – спросил Максим, продолжая наглаживать притихшего цыганёнка.

- Живых там нет, – ответил Ленуар и, повернув в правый проход, без опаски наступил на плиту, ставшую могильной для несчастного цыгана.

Чуть погодя, учёный попросил:

- Соблюдайте тишину – сейчас начнутся кельи. Все они пустуют, кроме двух крайних, которые занимают Простой Батист и его ученик. Парочка может быть либо там, либо в прозекторской.

Вдоль стен стали попадаться низкие и узкие двери. Миновав с десяток, Ленуар толкнул одну из них и ввёл спутников в небольшое помещение.

- Это моя келья, здесь безопасно, – сказал он и стал рыться в какой-то нише.

- Как-то у вас тут убого, – осмотревшись, заметил граф. Смахнув пыль с грубого табурета, он уселся у стола.

Ленуар достал вязанку свечей и, запалив одну, потушил фонарь. Подняв свечу над головой, учёный указал на деревянную решётку, что закрывала большое квадратное отверстие у самого потолка.

- В давние времена Гроссмейстер Ордена держал при себе специального ловкого человека – тот, перемещаясь по воздушным шахтам, доносил обо всём, что слышал в замке. Сам я, конечно, внутри не был, но устройство шахт представляю хорошо: в своё время, знаете ли, проявил любопытство, сейчас вот пригодилось.