Висельник и Колесница

- С мужчинами работать одно удовольствие. Женщины – менее подходящий материал. Слово "женщина", то есть "femina", происходит от "fides" и "minus" и означает «меньше веры»[181]. Лишь людоеды и прелюбодеи предпочитают женщин мужчинам, но делают это в силу несколько иных причин, нежели живость ума и глубина сознания!

Владелец баса говорил по-французски с заметным немецким акцентом, что придавало его словам особенную твёрдость.

- Мастер, – послышался другой голос, гнусавость которого показалась Максиму смутно знакомой. – Вы не впервые говорите «глубина сознания», и я всякий раз собираюсь спросить – что это такое?

Компаньоны вплотную подобрались к зарешёченному отверстию, откуда исходил свет, и теперь могли видеть происходящее. Помещение, отделённое от них деревянной решёткой, очевидно и являлось пресловутой «прозекторской», каковую упоминал старый эзотерик. Камера пыток – вот что она из себя представляла! Ярко пылающий очаг, рядом кузнечные меха, кругом тошнотворного вида палаческие приспособления и инструменты.

У механизма, напоминающего плод противоестественной связи между тисками и гробом, стояли двое. В одном Максим без труда узнал старого знакомца – Франсуа Белье, коего давешний шрам наделил вечной улыбкой, правда, с одной лишь стороны лица. Вид второго человека принёс понимание того, почему Ленуару совершенно не хотелось с ним встречаться. Заплывший жиром, чудовищных размеров гигант, облачённый лишь в кожаный мясницкий фартук: такого раз увидишь – уж не позабудешь. Прозектор по имени Простой Батист собственной персоной!

- Так спроси, дурак, а не собирайся! – рявкнул гигант и нежно провёл ладонью по крышке гробоподобного приспособления. – Знаешь выражение «deus ex machina», о, бестолковый ученик?

- Так точно, мастер, – поклонился Белье. – Мне известно сие: «бог в машине», слова, которыми греки объясняли неожиданный финал…

- Именно! – оборвал Прозектор и снова любовно коснулся странного гроба. – Так вот, мне иной раз кажется, что в эту машинку снисходит Бог.

- Приступим! – скомандовал он себе и потянул выступающий рычаг. В уши ввинтился нечеловеческий скрип перемешанный со сдерживаемым хрипом.

Только сейчас Максим заметил, что в гробу кто-то заключён – голова несчастного торчала наружу.

Сипели кости и жалобно плакали жилы. И граф, и полковник с трудом сдерживались, чтоб не выдать себя. Наконец все стихло, ужасающий Прозектор наклонился к устройству.

Узник что-то прошептал, но слишком тихо, чтоб быть услышанным.

- Громче! – рявкнул палач.

- Разве ты не знаешь? – послышался голос пытуемого. – Разве не слышал…

- Что? Что не слышал? – шумно задышав, спросил гигант. – Говори!

- Разве не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает?

- Ах ты, сукин сын! – воскликнул Прозектор и, не мудрствуя лукаво, ударил пленника по лицу открытой ладонью.

- Разум его неизследим! – прохрипел пленник.

Огромные руки со вздувшимися фалангами схватились за рычаги «божественной машинки».

- Будет тебе, ехидна, неутомленный Господь! – взревел палач. – Я – твой Господь! Я и моя машинка, единый в двух ликах!

Скрежет и утробный стон поспешили подтвердить угрозы гиганта.

- Говори! – приказал гигант. – Говори, ехидина! Кого ты посылал в Орден?! Кто те лазутчики, что поглумились над ритуалом Посвящения?!

Ответа не последовало. Зато внезапно прозвучал страшный трубный глас:

- Немного перестарались, Прозектор?

Максим с Фёдором вздрогнули.

Палач неспешно и с достоинством подошёл к какой–то медной трубе, выступающей из стены, приблизил к ней лицо и произнёс учтиво:

- Слушаю вас, достопочтенный Гроссмейстер.

«Переговорная труба», – догадался Максим.

- Отто Шнорр! Мы столько гонялись за этим человеком не для того, чтоб подарить вам его в качестве новой игрушки. Уже больше месяца минуло с того дня, как неизвестные проникли в святая святых, а мы до сих пор остаёмся в неведении относительно опасности, угрожающей Ордену, – прогудела труба.

Гигант широко улыбнулся, будто прозвучала весёлая шутка:

- Не стоит беспокоиться, достопочтенный мэтр! Ещё вчера я получил нужные ответы, сегодня же хочу лишь удостовериться в их истинности.

- Тогда говорите скорее – что удалось узнать?

- Стоит ли раньше времени, ведь окончательное подтверждение пока не получено? Позвольте ещё немного поработать с материалом!

- Нет времени, Прозектор, – вздохнула труба, – да будет вам известно, что ко всем прошлым бедам добавилась новая: армия неприятеля вот-вот подойдёт к нашим стенам. Я принял решение покинуть замок.

- Нет-нет! – вскричал гигант, озираясь по сторонам, – а как же мои машины? Я их не брошу…

- Ропщете?!

Простой Батист опустил плечи и сгорбился.

- Я жду сведений, полученных от пленника, Прозектор, разве вы забыли об этом?

- Пытуемый никогда не встречался с интересующими нас лазутчиками, – немедленно затараторил палач. – Он не знает их имён, а равно цели, побудившей проникнуть на ритуал Инициации.

При этих словах Толстой, с исказившимся лицом, ткнул пальцем вначале себе в грудь, а потом – в грудь Максиму, давая понять, что речь, дескать, идёт именно о них.