Висенна

Гулко вбивая подкованные каблуки в пол, вошел тысяцкий городского войска. Тигр волок за шкирку давешнего доносчика из ахтвы. Доволок, брезгливо встряхнул, поставил перед посадником и приказал:

-- Говори!

Малорослый Шеффер Дальт зачастил:

-- Господин посадник, слово и дело! Первое, у одной из девок купца Ведама Тарана - тоже с юга воротился, точно как Этаван! Да они ж еще и соседи, дверь в дверь, кстати вот... У него новая девка, глаза нездешние. Как дуб мореный, чернь выгоревшая, или медведь бурый, такого вот цвета. И еще что вспомнил: девки те, с которыми в городе был парень с Волчьего Ручья, что я про него прошлым разом доносил - помните? Вот, они ж к Этавану ходили! Я коней резных как узнал, вспомнил, где видел их, в каком проулке! И девка та сейчас еще у Тарана, ежели взять прикажете, не сбежит, как волчий хозяин!

Корней лениво двинул пальцем - Тигр толкнул доносчика к двери, где его приняли и вывели двое стражников. Когда же за доносчиком закрылась дверь, посадник одним движением сорвал парадную шубу, а вторым, с неожиданно прорвавшейся яростью, швырнул одежку через всю комнату, в угол, где складывали ненужную мебель.

-- Юг! - зарычал посадник, сходя по ступеням. - Опять юг! Каким же там намазано медом, а, Тигр? Ладно бы наши! От века на юг тот ездили; нешто где на лесной опушке или в овражке ключ живой воды отыскали? Папоротник-цвет, что желания исполняет?

Тиреннолл пошевелил руками: приложить их было не к чему.

-- Доносчиков посылал. Ратин так и пропал, с концами. А ловок был; и как только раскусили его? Купцы мимо ездят, все в один голос: обычный-де городок строится, ничего особенного. Вольное владение - ну, понятно, дело молодое, когда и повеличаться, как не сейчас! Пусть называются, как хотят - а танцевать все равно будут то, что мы заиграем. Мы вон Косак в дугу согнули за четыре лета... Ну, деньги ктото сыскал на зодчество Волчьего Ручья. Так у нас одних медоваров доход и оборот - можно площадь перед Ратушей вымостить золотом! А есть же еще соляное братство, медовары им в подметки не годятся. Подумаешь, город!... У нас иной год на улице больше построят, чем всего того города!

Посадник бестолково кружил по залу. Слуги бочком подвигались к выходу, и понемногу исчезали в двери: меньше знаешь - крепче спишь. Тигр стоял неподвижно - точь-в-точь резное каменное украшение, наподобие малахитовых перевитых змей единственной в зале колонны.

-- Так ведь князь пришел, понимаешь, Тигр? Великий Князь ТопТаунский! Его войско нечасто побеждали. И то еще сказать, войско победят раз, и другой - а войну все одно выигрывает князь... И вот на наш город наметился, а мы, милостью предков наших, пять веков никому дани не платили... -- Корней смахнул пот с лица. Остановился. Фыркнул:

-- Лавку там придвинь, какую ни есть!

Тигр, не чинясь, толкнул в середину дубовую скамью на скрещеных ножках. Посадник облегченно уселся. Стукнул в скамью кулаком:

-- И вот князь нам такой орешек подкинул: мол, кусайте! Зубками его, зубками, детки! А вино я сам допью, вам оно ни к чему, так-то вот!

Тысячник криво усмехнулся и сказал, что думал:

-- Непохож ты на белку, посадник.

-- Какую белку?

-- Да как говорил про зубки, лицо у тебя этак чудно вытянулось... а все непохож!

Тиреннолл махнул рукой:

-- Тайницких на Волчий Ручей заслал, опять же: ну, город. Ну, стража. Ну, медведи в упряжке ходят... знать, лошадей в лесу не разведешь. Наши полесовщики вон лося приручили, а медведь чем хуже?

-- Мясо жрет, -- подумав, произнес тысячник, -- Дорого кормить. Зато силища зверская, куда там лосю! А трусоват дикий-то медведь, в бою конь смелее, лось - и тот злее бывает. Олень или там бык степной - вот бойцы. Но всего лучше, если бы вепря приручить. Да в повозку. У него сала две ладони, никакой стрелой не проткнешь. И глазки маленькие, бегущего не выцелишь... Ты, господин посадник, полагаешь, юг нам подсунули для отвода глаз. И Берта думаешь взять. А кипятишься и руками размахиваешь, потому как друзей на дыбу ставить... если б ты легко это делал, я бы давно тебя зарубил. Вот.

Посадник наклонил голову и не сказал ничего. Тысячник тоже промолчал. Наконец, Тиреннолл выдохнул:

-- Понаделали забот! Мало им князя!

***

-- Княжеский знак видишь? Что головой киваешь? Ты староста?

-- Да, господа хорошие.

-- Мы не господа хорошие, а гонцы княжеские. Лошадей давай. Верховых нам. Три и заводных три. Быстро погоним, так не вздумай запаленых подсунуть или хромых каких: исполосуем жопу плетками, восемь дней не сядешь. Вон тех, что возле вербы, видишь? Смотри, не вздумай переменить! И подковы сами осмотрим. Ступай!

-- Старшой, а чего гнать-то?

-- Да волки эти мне не по нутру: много их для обычной стаи. И как-то идут странно, словно к указанному месту. От них уходить будем. Боюсь я, как бы не встретили нас на переправе или в узости какой, так смотрите, чтоб оружие легко вынималось... Все, тихо, староста идет. Морду понаглей!

-- Пожалуйте коников смотреть... господа.

И в сторону: