Висенна

А сегодня как раз такой случай: Игнат ехал к отцу любимой девушки, чтобы сказать ему... Хм, а что, собственно, сказать? На минуту Крылов отвелкся от этих мыслей и вспомнил прошедшее утро. Он проснулся, умылся, оделся и поел, что нашлось в холодильнике. Щетина у Игната росла не так яростно, как у того же Сергея, а потому Крылов долго не мог решить: бриться или нет? В конце концов, решил последовать Сергеевой рекомендации -- произвести на отца Ирины впечатление получше. Поэтому не только побрился, но и туфли начистил, и одел костюм -- вместо привычного набора джинсы-кроссовки-водолазка. Тщательно почистил зубы. Вымыл уши -- мать всегда заставляла перед походом в цирк или в театр. Осмотрел себя в зеркале. Наконец, счел годным к разговору, и с легким сердцем отправился на остановку. Ехал он к половине десятого, основной напор студентовшкольников давно иссяк. Троллейбус был практически пуст, и думать Крылову никто не мешал.

На площади Игнат никого не встретил. Леса все так же стояли вокруг величественного здания; по лесам перекликались рабочие; другие рабочие деловито выгрызали на второй слева колонне горизонтальные канавки и укладывали в них стальные полосы, которые потом стягивали странного вида болтами и крючьями. Шума было не много и не мало: привычный уже рокот перфоратора, свист воздуха из краскопультов, и рев питающего их компрессора; буханье сапог по досчатым мосткам и скрип этих самых мостков... Игнат вошел в здание, направился к конторке, вынул из кармана паспорт и протянул его дежурному:

-- Здравствуйте. Мне назначено к Мятликову Борису Петровичу на девять тридцать.

-- Здравствуйте... -- дежурный принял паспорт, раскрыл его, глянул на Игната, потом в книгу: очевидно, искал фамилию.

-- Подождите одну минуту... -- прапорщик с треском перекинул сразу несколько рычажков на селекторе и что-то скороговоркой бормотнул в микрофон. Выслушал ответ. Огорченно посмотрел на Игната и протянул паспорт обратно:

-- Его вызвали в облисполком. Подождите или приходите позже.

Игнат машинально сунул документ в карман. Задумался. Визит в КГБ, конечно, дело хорошее. Под этой маркой можно и день загулять, никто не пискнет. Но пропускать металлоконструкции? Хм... Стрелецкий, пожалуй, голову открутит. Он может... Пока Крылов прикидывал, позади него распахнулась дверь, и в холл крупными шагами ворвался высокий темноволосый мужчина, раздраженно рыкающий в сотовик:

-- Да! Да! Сделаем!... Нет! Что они там, с ума сошли?... Послушай, я при всех не могу говорить! Через полчаса! ... Да!... Хорошо... Пока!

Тут он нервным жестом схлопнул свой аппарат, сунул его куда-то в нагрудный карман. Потом снял плащ, повесил на руку, открывая безупречно сидевший серый пиджак, образцовые стрелки на брюках, белую рубашку и галстук... Заколку на галстуке Игнат узнал: был у Ирки в гостях, и видел этот самый галстук на вешалке.

Борис Петрович тоже его узнал:

-- Игнат! А ты что тут делаешь?

-- Здравствуйте...

-- Здравствуй...

-- Я к вам. Я хотел погово... -- Игнат замялся. Все подготовленные слова вылетели из головы.

Мятликов величественно кивнул дежурному: Игнат не заметил, когда тот выскочил из-за конторки и встал навытяжку. Прапорщик повернулся так четко, словно козырнул, после чего возвратился к работе. Борис Петрович приглашающим жестом указал на лестницу перед собой, и студент зашагал по гладкому мрамору.

Внутренности легендарной Конторы оказались вполне обыкновенными. Коридоры. Деревянные двери. Таблички только с фамилиями: должности, очевидно, все знали наизусть. Кабинет у заместителя по строительству тоже был не такой роскошный, как Игнат ожидал увидеть. Ни тебе евроремонта, ни вычурных потолков, ни сверкающей краски на стенах... Даже секретаря не было. С другой стороны, тут ведь толпы посетителей и не стоят. Дежурный вполне управляется. Перед окном стол да пара стульев с гнутыми деревянными спинками; в углу слева высокий серый несгораемый шкаф; на стене справа календарьплакат с белой лошадью. На сейфе два графина с водой -- интересно, зачем два? -- на горлышки вмето крышек надеты граненые стаканы. Вешалка...

К черту вешалку!

-- Садись.

-- Да... Спасибо... Борис Петрович, я... -- Игнат качался с носка на пятку, даже не двинувшись к стульям.

-- Успокойся. Не подозреваемый ведь. -- невесело улыбнулся Мятликов.

-- А то я уж думал... У меня ее искали, так я думал, сажать будут, -- сбивчиво бормотнул Игнат.

-- Это дело прошлое. Забудь. -- Борис Петрович царственным жестом распахнул сейф и потащил оттуда какую-то папку. В его движениях Игнату почудилось едва заметное хвастовство: что, парень, к моей дочери клинья подбиваешь? А вот смотри, каковы мы есть: секретными бумагами ворочаем!

-- Я думаю, ее и без меня много кто ищет, -- справившись с волнением, объяснил Игнат. -- Мы тоже искали. Ходили по вокзальным закоулкам, я ходил вдоль речки...