Висенна. Времена надежды

Теперь молчание длилось долго. Точеный утес полностью вышел из-за плеча, проплывал к корме. Спарк не пытался обернуться вперед, по ходу ладьи. Рано или поздно Красные Ворота все равно будут видны. Ответил между выдохами:

— Из тех… кого помню. Была… еще одна. Ирку вспоминал. Недавно. Бледное воспоминание. Сам удивлен. Эту вовсе… Не помню. Лицо… немного. Не имя.

Тут кормщик вытянул руку, забасил:

— Черные греби, синие табань! — и проводник послушно навалился на весло грудью. Ладью качнуло, повело. Справа над бортом распахнулся берег: высокие рыжие скалы, звонкий сосновый бор на кручах. Здешняя сосна от земной почти не отличалась. Точно так же пролезала в любое неудобье и росла везде и всюду. Может быть, миры сходятся и расходятся периодически. Может, когда-нибудь, во времена динозавров, Земля с Висенной уже встречались. Здешние моряки охотно и подробно описывают боевых ящеров Империи — далеко на востоке. Очень вероятно, что динозавры сюда перебежали с Земли; ну и семена сосны занесли, ясное дело…

— …Обе навались!..

— Я никак не мог. Договориться с ней. А ведь она… — Игнат запнулся. Девушка познакомила его с клубом. С Иркой, в конце концов. Подарила компакт со Щербаковым и позже — с Медведевым. Изменила его — и ушла. Так же непонятно, на полуслове, как тогда исчезла с глаз госпожа Висенна.

Майс сделал вид, что понял недосказанность.

— Тебя сменить? — попробовал перевести разговор.

— Потом позову. Ты слушай. Скоро год… как мы плаваем… Но посвящение… Никак забыть… Не могу. Висенна… Не сказала. Зачем я ей. Здесь нужен.

Викинг задумался. Поднял загорелое лицо к синему небу. Спарк усердно потянул весло, следя, чтобы не лезло в воду глубже необходимого. Здешние корабли походили на драккары, но полного совпадения не было. У Висенны знали, как рисовать эллипс, дуги, тела вращения. Корабли строили по теоретическим чертежам. Доски, правда, гнули над паром, но скрепляли между собой вовсе не еловыми корешками, а обычными заклепками: так нахлест выходил меньше. А к шпангоутам прибивали гвоздями или нагелями. Носы земных драккаров вырастали из килевого бруса. Здешние корабелы выпускали киль на несколько шагов вперед, и во время войны привешивали к нему таран. А форштевень понимали как отдельную деталь, надставленную на килевой брус. В остальном все оказалось похожим. Даже обычай держать на каждом корабле певца — задавать ритм.

— Может, ты уже все совершил… — тихо ответил Майс. — Может, ты нужен был только Скаршу из петли вынуть.

— И что… теперь? Я год… не помню. Раньше запоминал. Люди. События. Походы. Теперь год… все мимо… меня. Не смотрю. Не слушаю. Мысли грызут. Что — теперь?

— А не забыл, как мы у Лотана по вечерам сказки рассказывали?

— Нет.

— Так вспомни, про парня, которому отец оставил клад в огороде, и не сказал, где зарыт. И тот искал, все перекопал. И урожай был огромный. И все у него было. А как понял, что клада нету, то все забросил. И только, как почувствовал нехватку, сообразил: ведь имел и зерно, и вино, и мясо! В том и состоял клад.

Теперь замолчал Спарк. Точеный утес скрылся за высокой кормой, а береговые скалы спускались все ниже. Проводник знал по прошлому походу, что Красные Ворота — самое красивое место в округе — откроется уже скоро. И так здорово было ждать известного свершения, вовсе ни о чем не думая: ты себе греби, знай. А кормщик доправит до места…

Проводник выдохнул:

— Еще… новости? Кроме… свадьбы?

Викинг нарочито простецким движением почесал затылок. Подмигнул:

— В ХадХорде недовольны, что Тракт пустует.

* * *

— …И Великий Князь тем сильно обеспокоен, и по братской любви и соседскому дружеству предлагает помощь в обуздании свирепого зверья, которое оный Тракт жестоко примучило и торговлю на нем всю пресекло, от чего произошло великое вздорожание железа, а с ним и иных товаров как в ГадГороде, так и во владениях…

Корней Тиреннолл украдкой зевнул в рукав. Посол Великого Князя внятно и размерено читал грамоту, суть которой посадник мог выразить одним предложением: «Если вы не можете справиться со зверьем, отдайте Тракт нам». Только что за город торговый без дорог и трактов? Богатство пахаря растет в земле; богатство купца ездит по дорогам и плавает по водам. Нечего и думать — отдать Тракт. Князь понимает это как бы не лучше Корнея. Следовательно, за речью северянина война… Хлопотно! Опять выбивать из четвертей стремянные деньги; снова загонять городскую голь в ополчение, учить и школить, и кормить задарма, и ведь самому потеть в железе. Не говоря уж — убить могут.

… - И с теми благолюбивыми словами к лучшему брату своему, посаднику, обращается… — посол облегченно убрал руку со свитка; тот скоренько свернулся. Тиреннолл мигом отбросил сон: ни один чиновный муж Княжества не посмеет свернуть бумагу, не дочитав титул. Стало быть, послан вовсе не чиновник, и грамота — так, для вида!

— … Господин Северной и Южной равнин, Великий Князь ТопТаунский! — выговорился, наконец, посол.