Висенна. Времена надежды

Гранитные блоки еще одна артель добывает. Блоками землебитный фундамент обкладывать будут. По замыслу, храм должен стоять на стилобате — на высокой обширной платформе. Чтобы не рассыпалась платформа, по краям и сверху ее гранитом обложат. На Земле Игната учили, что гранит пиленый бывает. Четырепять сантиметров плита. Тоньше — уже искусственный материал. Керамогранит. А тут вырезают в окрестных скалах этакие крабовые палочки сечением локоть на локоть; длиной — два локтя или четыре. Даже медведи в одиночку их ворочать не могут. Ломиком на тележку вкатят — и под водяную мельницу, на шлифовку. Получше блоки — на облицовку. Похуже блоки — на черновой пол храма. Торцом поставят: храм в плане тридцать два угла имеет. Считай, круглый. Под такой пол легче квадратные торцы подогнать, чем длинные боковины.

А совсем плохие блоки, брак да переколку — в канализацию. Только не выбросят, а уложат. Как медведи канализацию делают, наместник у себя в Ручье насмотрелся. По главной улице будущего поселения прогоняют длинную глубокую траншею. И прямо в ней кладут сводчатый ход, не особо заботясь о заделке швов. Лишь бы арки держали. А начнет вода в свод просачиваться — так для того он и сделан. К главному стволу присоединяют долбленые трубы от каждого дома. Выводят сток подальше от жилья и водоемов. И там отстойник закладывают — точно так, как Игнат в учебнике видел. Но в учебнике из дешевенького бетона все; а тут гранит — впору мавзолей отделывать. Спарк было про бетон заикнулся. Имея в виду потом и Город-на-Мосту тем бетоном поставить. Дескать, месторождение цементного сырья в горах наверняка есть. Печь для обжига, конечно, непростое сооружение, но вы ж гильдия строителей! Осилите! А лохматые ему в ответ: печь? Ого! И сколько ж это лесу сжечь придется, чтоб пуд цемента вышел? Игнат затылок почесал, и честно признался: немеряно. Так медведи даже смеяться над ним не стали. Пожалели убогого.

Постояв на холме перед будущим храмом, Спарк идет в терем Братства. Терем еще весной срубили. Терем похож на самый первый форт Волчьего Ручья: открытая на юг подкова; башенки сторожевые по углам; у каждого комната своя…

Только калганом не пахнет: великаны-абисмо тут не растут. Далеко от Леса.

Только Неслава нету — сам же Спарк его и убил.

Только нету Сэдди Салеха — в ГадГороде остался. Нету Ярмата и угрюмого бородача Ингольма; нету Ульфа, Несхата, Огера, Таберга, и многих, многих еще…

Ратинского вороного тоже нет. Два октаго назад охотились. Мясо на зиму коптили. Не увернулся старый конь. Ратин сам едва на рога не угодил. Когда лесной бык, наконец, упал — восемь и четыре копья в нем сидело; а стрел вовсе без счета. Быка разделали и закоптили. Заслуженного вороного сожгли с почетом… Нет, пожалуй Спарк сейчас в терем не пойдет. Светло еще. Завтра снова на охоту: медведей четыре восьмерки, людей почти сотня; волков две десятки. А ежей — «без письма и числа». И всем жрать подавай. Так что — нечего завтрашний день торопить. Найди-загони-приколи-облупи-донеси-разбери-закопти — завтра работа сама догонит… Лучше Игнат прогуляется по холодку, пока время есть. Сходит к въезду. Постоит под доской, прибитой на два крепких колышка. На доске — название, которое Спарк придумал в летнее, веселое время.

Парень спускается по разъезженному проселку, прикидывая в уме: набралось ли у каменщиков достаточно щебня, чтобы замостить путь хотя бы до указателя? Потом смотрит на указатель и расплывается в улыбке. Четкими штрихами всеобщего алфавита на доске вырезано: «Лапушкин Распадок».

То-то, должно быть, икается нынче Великому Князю Логвину Грозному!

* * *

Логвин Грозный восседал на великокняжеском престоле и решал дело государственной важности. Князь выбирал наследника. Конечно, у кого сын… один, чтоб не пришлось обиженных братьев умасливать… умен и ухватист, чтоб не жалеть, что в дурные руки собранные по капельке земли уйдут… Тем, может быть, и проще.

А тут две дочери. Стало быть, наследника надо выбирать из зятьев.

У младшей дочери зять — загляденье. Сноур Нишарг, брат знаменитого посла Андрея. Не рохля: трижды набеги красноглазых отбивал, и только раз у ТопТауна помощи просил. Не дурак: за восемь лет правления земель прирастил себе почти на треть. Не жаден: дружина в золоте; да и жену балует. «А попробуй-ка дочь Князя не побалуй…» — сам себе усмехается старик, и тотчас мрачнеет: мысли переходят к старшей дочери.

С ней повезло меньше. Мало того, что девчонка вбила себе в голову нелюбовь к воинам… какой же мужчина, если не воин? А все книги, midzado da sinfaro, все оттуда лезет… Дед говорил: «Дай государству двадцать лет покоя внутреннего и внешнего, и ты его не узнаешь!» Но откуда покой возьмется, если не будет на границах мечей и щитов; если не будет дорожных застав и дозоров внутри самой державы? Если не будет лазутчиков, доносчиков, воровского сыска, показательных казней? Неужели удержатся сами по себе?