Вишенка. 2 том

«Милостивый государь! Я долго раздумывал, долго разбирал свои чувства и тогда только решился к вам написать; это должно вас убедить в том, что содержание моего письма весьма серьезно. От вашего ответа зависит мое счастье. Я люблю вашу племянницу. Это чистая, истинная неизменная любовь. Изменить не могу, ибо уже испытал все наслаждения в жизни. Выше всего на свете для меня честная, вечная любовь. Я узнал это чувство… увидев милую, очаровательную Агату. Я знаю, что она не только хороша собой, что она нравственная, честная девушка. Она отвергнет обольщение. Я же чистосердечно прошу у вас ее руки, если могу рассчитывать на взаимность. Прошу ее стать моей женою. Обращаюсь к вам, к ее дяде, чтобы доказать вам мое уважение. Мы с вами равные. Между честными людьми разница может быть только по их личным достоинствам. С нетерпением жду вашего ответа, тогда буду знать, могу ли к вам явиться.

Леон Дальбон

».

— Я была бы его женой! — с отчаянием восклицала Вишенка, закрыв лицо руками, безутешно рыдая. — О, Боже! Как ты меня наказал!

Сабреташ так был растроган, что письмо выпало у него из рук.

— Спрячу это письмо… он больше не будет писать ко мне… с этим я никогда не расстанусь!

Говоря это, Вишенка подняла письмо, прижала его к губам и спрятала на сердце.

Вдруг Сабреташ очнулся, дернул усы и решительно сказал:

— Ну, довольно!.. Тут слезы не помогут. Этот молодой человек с нетерпением ждет ответа… Больно ему будет… Потому-то надо сразу покончить. Я буду писать, а вы, малютка, диктуйте ответ бедному юноше…

Вишенка закрыла глаза рукой, как бы желая собраться с силами, начала диктовать:

«Милостивый государь!

Моя племянница ценит вполне ваше чистосердечное, честное предложение. Любовь ваша, которой вы ее почтили, тронула ее до глубины души, но женой вашей она быть не может и потому мы не должны видаться с вами, забудьте Агату, будьте счастливы с другою. Она же, не имея возможности сделаться вашей женою, никогда не будет женою другого».

Сабреташ подписался, запечатал письмо, встал и сам отнес его сам к Леону Дальбому.

Вишенка в изнеможении упала на стул, и, когда он вернулся, она все еще плакала.

— Дайте мне выплакать свое горе! — сказала она ему.

Старый солдат ничего не ответил, но, уходя из комнаты, тоже утирал катившуюся по щеке слезу.

XXXV. КРЫСА

Вишенка очень грустила с тех пор, как получили письмо Леона Дальбона, в котором он просил ее руки. Сабреташ видел это и говорил себе: «Время только может помочь ей, оно исцеляет душевные страдания. Но как досадно, что обстоятельства заставляют отказать красавцу, у которого сорок тысяч франков годового дохода, да когда еще его любишь вдобавок! Ведь любит же она его, бедняжка! И это единственная причина ее печали.

Я уверен, что ей богатство его не нужно; жаль его самого».