Вишенка на десерт

Прежде чем выйти на освещенную часть площадки, все же стараюсь хоть немного привести себя в порядок. Приглаживаю волосы, отряхиваю платье. Пятна на коленях немного подсохли и посветлели, однако все равно видны, особенно на ярко освещенной площадке парадного входа. Прямо возле меня проходит парочка мужчин. Но я, скрытая тенью кустов, остаюсь для них пока незаметной. Поэтому они, не стесняясь, громко разговаривают, попивают что-то из больших кружек, увлеченно обсуждают породы коней и спорят, чья карета легче и маневреннее.

Точно кучера, еще больше убеждаюсь. И дальше внимательно слежу, куда они направляются, уже готовая двинуться за ними, сохраняя безопасное расстояние. Но звонкий девичий голос буквально заставляет замереть.

— Посмотрите, девочки, кто тут в кустах затаился. Случайно, не жаба?

А с праздником я поспешила…

Их много — четыре девушки примерно моего возраста. Смотрят свысока, смеются. Обладательницу голоса узнаю сразу — Люси. Лучшая подруга, да? Остальные незнакомы.

Сжимаю кулаки, смотрю исподлобья, готовая защищаться. Почему-то кажется, что для Вив такая ситуация не в первые. Слишком уверенно они себя чувствуют.

― Ты что-то хотела? ― стараюсь говорить спокойно.

Люси оглядывается, видит откровенную поддержку компании за спиной и шагает поближе.

― Хотела пригласить тебя с нами. Покататься и развлечься. Джим и Фрэнк решили поспорить, чья карета лучше и быстрее, но… — ее взгляд падает вниз. Прямо на мои колени.

— Похоже, кто-то уже покатался.

Смешки становятся громче. Намек более чем откровенный. Вив, наверное, от такого под землю готова была бы провалиться.

— А тебе какое дело? — брякаю, прежде чем успеваю подумать. Опыт в перепалках у меня есть. В школе, особенно в старших классах, неоднократно проверяли на крепость характер. Но я всегда могла за себя постоять. — Завидуешь?

Люси презрительно фыркает:

― Было бы чему. Репутация дороже золота и залог удачного замужества.

— Однако из нас всех только я и обручена, — победно смотрю на нее. Говорю наугад, но судя по покрасневшим щекам угадываю. — Может, ты что-то делаешь неверно?

— Просто ты богата, — гневно сжимает кулаки. ― Тебе все позволено! Боги наделили Роузов хорошим даром. А мы! ― обиженно топает ногой. ― Мы вынуждены были всего добиваться тяжелым трудом. Несправедливо, что такой жабе досталось все!

В ее голосе столько язвительной ненависти и отчаяния, что я невольно чувствую жалость к Барроузам. Но это совсем не повод меня оскорблять.

— Богам виднее, какой род награждать, — ровно отвечаю. — Ты считаешь, что те, кто ведут свой род от самого Бардальфа, недостойны? Это государственная измена, Люси Барроуз. Следи за языком!

— Да как ты смеешь! — пучит голубые глаза, хватает воздух от возмущения.

Подруги невольно отодвигаются от нее.

― Ты ведь! Это ты! Твоего отца обвинили! Бессовестная! — наконец подбирает слова, подается ко мне. Однако одна из девушек хватает ее за запястье.

― Люси, не стоит! Прекрати трепать языком…

Я настораживаюсь, в душу невольно закрадываются подозрения, и что-то такое скребет на уровне подсознания.

― В чем? ― наступаю на нее. ― Повтори! В чем моего отца обвинили?

Руки буквально чешутся надавать ей пощечин. Возможно, это реакция Вивьен просыпается. Желание просто безудержное.

Девушки отступают, даже Люси пугается моего гнева. Однако в ее глазах поблескивает торжество.

— Что здесь происходит? — вдруг узнаю голос Селесты. Из-за ее спины выглядывает испуганная Гортензия.

― Лес… твоя сестра… она мне нанесла оскорбление. Сказала слова, за которые любого мужчину вызывали бы на дуэль.

— Ты хочешь вызвать на дуэль Вив? — иронически поднимает бровь Селеста. — Она маленькая глупышка, а ты решила с ней на шпагах посоревноваться? Сама себя унижаешь…

― Сел… ― начинаю

— Мы все едем домой, — испепеляет меня взглядом. ― Маман стало плохо. Мы уже простились с лордом и леди Барроуз вместо тебя, Вив. Люси, ― находит глазами виновницу этой заварухи. ― Все было прекрасно. Спасибо за прием.

Хватает меня за руку и тянет к главному входу, где виднеется наша карета. Гортензия топает за нами, слишком шокирована, чтобы сказать хоть слово.

— Спасибо… — тихо произношу, едва успевая за широкой походкой сестры.

— Молчи, — шипит она. — Это не от доброты душевной. Я все слышала. Ты нахалка, Вив. На себя не похожа. Однако унижать тебя вправе только я, по праву старшей сестры. И оскорбление отца и нашего рода не прощу. Эта выскочка еще поплатится за свои грязные сплетни.

Глава 10

Дорога домой проходит в удручающем молчании. Селеста хмурится, вероятно, обдумывает месть. Маман делает вид, что дремлет, но периодически прикладывается к бутылочке с нюхательной солью и бросает на меня осуждающие взгляды. Гортензия пялится в окно.

Меня же беспокоят слова об измене. Не знаю, что имела в виду Люси, но почему-то кажется, что это не пустой девичий треп. Она что-то знала. Знала наверняка, иначе не рискнула бы при свидетелях обвинять. Тогда возникает вопрос — как умер лорд Роуз. Никто даже словом не обмолвился о причинах его перемещения в лучший мир.