Вишенка

Я постучал в массивную входную дверь с железной окантовкой и перевёл взгляд на Алисию, стоявшую чуть поодаль и прижимающую к себе Троя. Девчонка почти всё время молчала, по-моему, до неё постепенно начало доходить, что ни мать, ни отца она больше никогда не увидит. И осознание того, что я был среди их палачей, постепенно обрушивалось на хрупкие детские плечи. За три недели пути от Форт-Уорта до Ланкастера она едва ли произнесла с десяток слов.

Дверь внезапно распахнулась, на пороге застыла приятная моложавая женщина. Скромное бежевое платье, оттеняющее каштановые волосы, собранные в высокую причёску, подчёркивало идеальную фигуру, которую не затронуло рождение двоих детей. Глаза цвета промокшей листвы, не отрываясь, смотрели на меня.

— Коул, — выдохнула она, и, было, сделала шаг вперёд, порываясь обнять, но заколебалась.

И правильно. Я сам не уверен, чего ждать от этой встречи. Я не был дома с тех пор, как четыре года назад покинул его, выбрав свой путь — губительный и разрушающий. И я мог бы вспомнить ещё много слов, брошенных мне в спину отчимом, когда уходил, и ведь помнил каждое, как будто они были произнесены вчера.

Женщина тем временем, посмотрела на дрожащее за моей спиной существо, её взгляд стал светел.

— Эй, привет, — тихо, почти шёпотом, произнесла она. — Как тебя зовут?

— Алисия, — раздался тонкий голосок, и я еле заметно не вздрогнул, настолько отвык от разговоров за недели её молчания.

— А кто с тобой, Алисия? — продолжила женщина свои расспросы.

— Это Трой, — девочка погладила лежащего на её руках щенка, уже заметно подросшего. — Он очень храбрый, — она протянула его вперёд. — Если хотите, можете погладить. Только не пугайте его. Он недавно потерял маму, — на последних словах её голос надломился, и она громко шмыгнула носом.

— Ой, что же я вас держу на пороге, — всплеснула руками женщина и посторонилась. — Проходите в дом.

Я положил руку Алисии на спину, чувствуя, как она напряглась от моего прикосновения, и подтолкнул её.

— Дамы вперёд.

Девчонка покорно вошла в дом, а я шагнул следом.

Надо побыстрее убраться отсюда.

Я деликатно отстранил её от себя.

— Где Тайлер?

Ответить она не успела, в холл вышел Артур. Сколько ему было лет, когда мы виделись последний раз? Он сильно изменился. Светлые медовые волосы слегка завивались, зелёные, точно такие же, как и мои, глаза, смотрели настороженно, но тепло. Оттенок радужки — это то общее, что досталось нам от матери. В остальном — мы были абсолютно разными, как внешне, так и по характеру.

Взгляд Артура метался между мной, матерью и Алисией, увлечённо гладившей разволновавшегося Троя. Да, из худощавого подростка, Артур постепенно превращался в симпатичного юношу. Наверное, ещё пара лет, и все девчонки в округе будут хлопаться перед ним в обморок, чтобы он привел их в чувства, или Ланкестер внезапно охватит эпидемия какой-нибудь неизвестной, сугубо женской болезни. Это в том случае, если его желание стать врачом всё ещё в силе. Сейчас брату уже шестнадцать.

Он замер в дверях, уставившись на меня. Теплота из его взгляда постепенно куда-то испарялась. Конечно, он не мог не знать, чем я занимаюсь. Да, я никогда и не делал тайны из этого.

— Привет, Артур, — растягивая слова, я поприветствовал брата. — Давно не виделись. Всё ещё мечтаешь стать врачом?

— Нет, — холодно отрезал он. — Я стану шерифом, чтобы иметь полное право вздернуть тебя на виселице или пристрелить.

Элизабет всплеснула руками.

— Мальчики не ссорьтесь.

Вот оно, возвращение в детство, которое я тут же отторг. Тряхнув головой, я подумал, что надо побыстрее уехать, пока это место не поглотило меня. Я уже давно не мальчик, и не сын этой женщины. По крайней мере, не тот Коул, которого она выносила и родила. Его попросту больше не существовало.

— Вижу, мне тут не рады, — не переставая ухмыляться, проговорил я. Мой взгляд не отрывался от Артура. Мало ли, что он мог учудить. Юность так идеалистична, наивна и глупа. Мне ли этого не знать? — У меня только одна просьба — позаботьтесь об Алисии, — я кивнул в сторону ушедшей в себя девчонки, на которую уже никто из нас троих не обращал внимания. — И я вас покину.

Элизабет повернулась ко мне, беря за руку, грея мою ладонь в своей.

— Пожалуйста, останься хоть ненадолго.

— Мне надо ехать, — я перевёл взгляд на Артура и добавил.

— У меня осталось ещё одно небольшое дельце в этом городе, и я его покину, — тот, ни секунды не доверяя, прищурившись, посмотрел на меня, но я смотрел на мать.

Она на секунду прикрыла веки, борясь с выступившими слезами, а когда распахнула их, глаза были абсолютно сухи.

— Хорошо, — мягко сказала она, — только пообедай, расскажи, как ты и отдохни немного.

Я покачал головой, всё понимая без слов, но не мог ни уступить.

— Хорошо… мама, — почему мне было так сложно называть её матерью?

Подошла к Алисии, обвила её плечи своими тонкими руками и повела на кухню, попутно подтолкнув Артура. Каким бы брат не вымахал, для неё он оставался мальчишкой, впрочем, как и я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍