Вишенки в огне

– С утра старший направляет нас контролировать те работы, что считает нужным. Вот и расходимся мы кто куда. Собираемся только вечером. Какое баловство, господин бургомистр? За день как устанешь, до кровати добрался, и всё, с концами. Работа и нам привычна, вот и помогаем, как можем, убирать урожаишко, чего там… Мы же не родились полицаями, простыми трудящимися были. А вы говорите… Нет, не знаю, может где кто и приженился, но то мне неведомо. Не мужское это дело сплетни слушать, а потом и распространять их. Да и пьяных не видел. Там в Вишенках такие куркули живут, что зимой снега вряд ли допросишься, а вы говорите…

– Да-а уж, – барабанил пальцами по столу Щур. – Это ты верно подметил: куркули. Вот поэтому меня и настораживает та лёгкость и простота при уборке урожая. Всё так гладко, прямо некуда. Темнят мужики, знаю я их, ох и темнят. Боюсь, что вы там зенки позаливаете наливкой и покровительствуете местным бандитам.

Вот чего я боюсь. Вам бы только нажраться да девку попокладистей под бок. До уборочной страды вам дела нет.

– Зря вы так, Кондрат Петрович, – Фома всё же смог вставить слово. – Хлебушко свой мы отрабатываем честно.

– Мне нужен был тот бездельник Ласый, а он тебя отправил. Что с тебя возьмёшь? Кто ты? Пешка. У меня на столе уже лежит приказ коменданта района, понял? Требуют на следующей неделе начать заготовку хлебопродуктов, а у вас всё погорело. Что я ему скажу, как в глаза смотреть буду? Буду нести ту же чушь, что вы мне с Никитой несли? Через три дня обещал выделить автотранспорт, людей. Начнём хлебозаготовки с Вишенок. Так и передай Ласому. Если не дай бог что не так, ищите каждый сам себе сук понадёжней или сразу в омут на Деснянке с камнем на шее. Не ждите, чтобы я вам искал: церемониться не стану, ты меня знаешь. Да и немцы нас всех по головке не погладят.

Лосев, Кулешов, Гринь и Кольцов выслушали рассказ товарищей и теперь сидели каждый при своей думке.

– Вы бы, товарищи командиры, сына Васю выпустили, мне отдали, – нарушил тишину Бокач. – Не спрашиваю, но надеюсь, что оправдал ваше доверие.

– Ну – у, дела-а, – то ли согласился с Фомой, то ли о чём-то своём произнёс Лосев.

– А – а, чем раньше, тем лучше, товарищ командир, – Корней Гаврилович махнул рукой. – Всё равно когда-то надо начинать настоящую войну с фашистами. А парнишка твой, Фома Назарович, уже с Вовкой Кольцовым где-то на посту стоят. Так что, ты за него не беспокойся. Мы тебя дожидаться не стали, а переговорили с пареньком, вошли в положение. Встретишься с ним, поговоришь. Теперь будем готовиться к главному: пора бить немчуру, хватит отсиживаться за бабскими спинами.

– Всё правильно, – поддержал его Леонид Михайлович. – А заодно и себя проверим: на что мы годны. Так, нет?

Осень вступала в свои права настойчиво, дождливо. Дорогу к Вишенкам развезло. И так отрезанная от соседних деревень, в эту слякотную пору года она ещё больше отгородилась от остального мира. Но не могла спрятаться, остаться в стороне от величайшей беды, что постигла всю страну, страдала и боролась вместе с другими населёнными пунктами великого Советского Союза.

В целях экономии батареек к радиоприёмнику, сводки слушали раз в неделю. Радостных новостей не было. Почти сомкнулось кольцо немецких войск вокруг Ленинграда, советские войска оставили Киев, враг рвался к Москве. Всё это не придавало оптимизма сельчанам, однако верили, свято верили, что это ненадолго, соберётся с силами Красная армия, поднимется, поднатужится весь Советский Союз, погонит супостата к чёртовой матери назад в Германию.

Выстоят Москва и Ленинград, обязаны выстоять. А то, что некоторые города сдали, так вернем обратно. Поэтому рук опускать не следует, а надо готовиться самим к борьбе, борьбе за жизнь, за право свободно и счастливо жить на родной земле. Понятно, что деревенька Вишенки не такая по размеру, как города, но и она частичка великого государства, и в стороне от народной трагедии не останется. Взять, одолеть её врагу так просто не удастся. Как сможет, так и будет сопротивляться. А когда иссякнут её силы, она ещё сражаться будет ровно столько, сколько надо будет, сколько потребуется, чтобы освободить советскую землю от врага.

Именно так говорил командир партизанского отряда Лосев Леонид Михайлович на сельском сходе, стоя на крылечке колхозной конторы.

– Красиво говорить не могу, товарищи земляки, – комкал в руке снятую шапку, вытирал ею то ли пот, то ли капельки дождя, что моросил на головы колхозников. – Каждый из нас уже знает своё место и обязанности по тревоге. Тренировки проводили не раз, так что я на вас надеюсь. Тяжко будет, страшно тяжело, так тяжко нам ещё никогда не было, но мы выстоим, как и выстоит Москва. По – другому и быть-то не может.

С решительными лицами застыли под дождём жители Вишенок, жадно ловили каждое слово своего командира. С этого момента они доверились ему, вложили в его руки свои судьбы и жизни.

Глава седьмая