Вишневый самурай

Ян Табачник одарил нас в тот вечер тушеным молодым кроликом с яблоками и в белом вине. Кроличье мясо прямо таяло, коснувшись языка! Проглотив по порции, мы в один голос потребовали добавки, которую и получили, несмотря на насупленные брови Табачника. Мясо я запил литром светлого нефильтрованного пива. Подумал было, что стоит спуститься в Хмельной подвал и хоть на йоту сдвинугь остановленный до лучших времен процесс, но… Настенные часы, выполненные в виде двух бочонков пива, за какой-то надобностью снабженных часовой, минутной и секундной стрелками, показывали семь. Рано, конечно, однако если учесть, что ночь, вполне возможно, будет беспокойной, кратковременный отдых никак не помешает. С тем я и покинул ставку главнокомандующего (кухню) до полуночи. Поднимаясь на второй этаж, ломал голову, почему мы едим на кухне, а не как все порядочные люди в столовой? К определенным выводам так и не пришел. Зато быстро добрался до спальни, по дороге заглянув в библиотеку и вооружившись увесистым томом Бориса Копытского.

Книга называлась «Пепельная голова». Странное название. На чтение совсем не вдохновляло. Будь какой-нибудь другой автор, никогда бы не обратил на сей талмуд внимания и не купил бы. Но Борис Копытский — прекраснейший стилист и философ! Дебютировал несколько лет назад с романом «Сто лет женщин», который мгновенно стал супербестселлером, обогатив ранее никому не известное провинциальное издательство. Я не пожалел, что потратил на него время, как и на следующие три книги. «Пепельную голову» пока не читал.

Предвкушая удовольствие от общения с любимым автором, забрался в постель. Открыл первую страницу, проглотил два абзаца и не заметил, как заснул…

Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Разлепив неохотно глаза, я обнаружил, что рядом сидит Гонза Кубинец, ехидно ухмыляясь.

— Что? К нам уже вломились? — зевнул я.

— Нет. Но ты вроде говорил, что спустишься в полночь… — напомнил Гонза.

— И? — Так и не понял, что он имеет в виду.

— Уже половина первого, — сообщил Кубинец. — Ты, похоже, намерен всю работу свалить на меня и девочек? Твой коронный стиль!

Я отмахнулся от Гонзы, выбрался из постели и посмотрел на себя в зеркало — выглядел не ахти как… Костюм помялся (раздеться перед сном я не удосужился). Хорошо хоть не в шляпе…

— Через десять минут спущусь, — пообещал я.

— Вообще-то твое присутствие необязательно, — порадовал меня Гонза.

— Тогда за каким будил? — возмутился я.

— Маленькая месть, — пояснил Кубинец, поспешно покидая комнату, пока она не превратилась в полигой для испытания ядерного оружия ближнего действия.

Рассудив, что заснуть все равно уже не удастся, я решил спуститься к обществу. Старался идти бесшумно, чтобы мое появление не было воспринято как блуждание стада носорогов. Но армия была начеку. Сфинкс накинулась на меня, как только я ступил на твердую палубу первого этажа. Сбила с ног, повалила на пол и заломила руки за спину. Не знаю уж, за кого она меня приняла, но вежливого обращения не встретил. Лишь объявив, кто я и зачем приперся вниз, топая как слон в музее древнегреческого искусства, добился освобождения.

Разобидевшись на весь мир, забрел на кухню, где провел ревизию пивных запасов. То ли Ян Табачник воспользовался моим приглашением и совершил разбойничий налет на пивной арсенал, то ли гарнизон осажденной крепости внезапно сошел с ума от жажды — в наличии имелось всего две поллитровые бутылки. А ведь еще утром я лично насчитал в холодильнике два десятка!

Вытащив добычу, на цыпочках пробрался в гостевой кабинет. Впотьмах двигаться по холлу, пусть и пустому, весьма сложно. Так и норовишь наступить на чью-то ногу, сбить вазу с цветами, которая неизвестно как выросла на твоем пути…

Достигнув цели, я упал в свое кресло, закинул ноги на стол, одну бутылку отставил, вторую же принялся приходовать. Потягивал пиво, закрыв глаза и наслаждаясь тишиной. В кои-то веки этот дом не разрывался от воплей Гонзы Кубинца и иных посторонних, стремившихся подключить меня к розыску кого-то, к поиску преступников и пропавших драгоценностей…

И не заметил, как отключился, выронив бутылку. Слава богу, она уже пустела — иначе на ковре образовалось бы Ладожское озеро.

Очнулся я от грохота. Задел нечаянно злосчастную посудину, которая лавиной покатилась по полу и была остановлена ножкой гостевого кресла. От неожиданности я подскочил, озираясь по сторонам в поисках вломившихся в мой дом грабителей. Мозг не сразу осознал, что сам я и есть источник переполоха.

Отдышавшись во мраке, совсем собрался вернуться в кресло, но уловил тихий шорох, идущий от окна. Замерев на месте, стал ждать, превратившись в живую статую… Неплохая идея — подрабатывать на улицах Петрополиса подобным образом! Когда решу бросить работу детектива и не захочу больше варить пиво, искупаюсь в серебряной краске и замру на каком-нибудь углу с огромной широкополой шляпой в руке!