Вишнёвый луч

Однако девушка не может ответить моей страсти сейчас: у неё свой парень с дурацкой гитарой, которою надо бы хорошенько треснуть парня по его дурацкой башке, в которой всего-то и есть хорошего, что две волосатые ноздри, которыми он пыхтит безумно, когда лезет под пёстрые немыслимые песочно-жгучие юбки моей девушки, которая ещё не знает - что есть у меня, кроме очевидного...

Эта волынка тянется, как розовая анаконда-альбинос за хрустальным стеклом драгоценного кубка, где живёт моя возлюбленная анаконда, потому как на воле её сожрали бы сразу.

А я на воле. Я покажу моей девушке мой арпеджоне, атлас, арбалет... Подними свои юбки, прекрасная тварь, ты лишь раз на земле, и не мучай меня!"

Так пела уличная девчонка в раскалённой Флоренции. Давно. Когда у бессмертной книги ещё не было слов, а только некоторые первопричины.

Когда кончились дрова и огонь ушёл в золу, Джованни подошёл к столу и взял тонкий нож и вонзил в рукопись. Нож сломался. Кожа на руке разлезлась, как у свиньи на бойне. Вылезло мясо. Мерзкое мясо, влюблённый слон, похоть мозга.

Вот и ответ.

Потекла вишнёвая струйка. Пришлось возиться, искать перевязочный матерьял.

Как это пошло! Плакать и кровиться, жечь эти бедные деревяшки, махать ножом и хлопать ресницами, трясти животом и желать графиню. О, сколько же в нас тела!

Слова. Буквы таращатся на меня: "Что ж ты с нами, а мы постарше тебя, - что ты с нами, щенок пузатый, сделал! Ты как нас поставил? Как называется эта поза? Где твоя идейная позиция?"

НЕУДОБНАЯ ОКРУГЛЁННОСТЬ ЗЕМЛИ

Вчера я гуляла бегом. Не могу ходить.

Пробежав десяток кварталов, я обнаружила, что в небе дрожат облака. Их потряхивание волнами передаётся земле, и она всё круче округляется, и я скольжу и вот-вот скачусь в бездну, расположенную вне Земли. Уже неделя, как всё это произошло, но мне всё хуже. Пришлось остановиться на перекрёстке. Светофор долго плевал в меня жёлтым светом, призывая быть внимательной. Буду.

Пётр позвонил мне в тот же вечер, мы поговорили о том о сём, кроме нашей жизни, мы оба держались, как на трапеции под куполом. Мы безвредно поговорили о погоде. Он даже спросил про бабушку, и я ровным голосом наврала, что вот положу трубку и пойду к ней на чай. В прежние времена я, конечно, сказала бы Петру, что бабушка работает с новым человеком и никого не принимает, поскольку никогда не знаешь, в каком виде будешь работать с человеком.

Словом, я наврала спокойно и полно, с подробностями. Ни за что на свете я не призналась бы сейчас Петру, что бабушка тоже бросила меня. От такового признания Петр мог эгрегнуться с бабушкой. У них виртуально сложилась бы группа бросивших меня. Этого только недоставало!

На улицу я побежала именно после очередного, уже сегодня, разговора с Петром, который на сей раз честно отказался от свадьбы, сказав, что надо сначала решить вопросы наследования квартиры. Поскольку я уже знала, какими методами будет решаться квартирный вопрос, я по-быстрому согласилась на всё, лишь бы не спросить у него о главном: почему его дама хранит гигиенические предметы по одному? Нет денег купить целую пачку? Или на все дамские дни она растягивает один пакетик? Экономит?

Ну почему она не оставила на полке в ванной какое-нибудь бриллиантовое кольцо!.. Я увидела бы царственно небрежную особу, готовую платить за Петра диамантами, - лишь бы я подавилась своими тапочками. Так нет же! Драгоценности нигде не валялись, а в холодильнике - это я оценила - она оставила початую коробку острой корейской капусты. Пётр этого не ест. Значит, ест она, поскольку у неё забота о здоровье - на видном месте. Боже, зачем Петру такой здоровый хлам!..

Как там говорила моя кузина? Классный мужик? Ага. Очень. И бабы у него классные. Судя по всему, ко словесности не причастны. Особенно к журналистике. Для словесной работы нужна некая чувствительность к деталям, некий минимум человечности. А эта, с зелёным пакетиком, просто блядь бесстыжая. Ни одна честная проститутка никогда не оставила бы таких следов по себе. Для нормальной профессионалки это был бы позор, влекущий за собой дисквалификацию. Такую грязь развозят только простые интеллектуальные бляди. А эта, с зелёным пакетиком, наверняка училась на психологическом факультете. У психологов очень сильно развита тяга к власти. Они порой сами не представляют, как сильно мотивированы к своему труду именно властью. Они привыкли всем пудрить мозги своими добрыми намерениями: приходите, мы вам обязательно поможем. Счёт - у администратора.

На бабушке - властолюбец, на Петре - властолюбка. Грехи вышли на парад. А мне всё это надо как-то понять? Впрочем, выбирать не приходится.

Я остановилась на перекрёстке, скрипя зубами, хватая воздух, и что там ещё делают люди в ярости. Шли дни, а ярость нарастала волной: то на бабушку, погрузившую Давида в пучину низменных страстей, то на Пётра, купившего себе жменю баб на вывоз и на дом. (Надеюсь, все помнят, что такое жменя). И мой грех сегодня - гнев. И ропот. И никакого смирения. Грешная.