Вишнёвый луч

Ну а если вспомнить, что во сне вы жили, летали, любили и ненавидели с чувством и размахом, и ничуть не постарели к утру, и всё-таки уверены, что утром проснулись именно вы, - откуда? Зеркало подсказывает? Кстати, почему большинству людей с утра в зеркало лучше не смотреть? Как-то очень заметно отличие вечернего лица от утреннего... Не знаете почему?

Так, может, это действительно проснулся кто-то другой?

Одни полагают, что сон и смерть похожи. Другие думают, что ничего общего между сном и смертью нет, а сон есть беседа с невидимым миром. Вы хоть какую-нибудь логику видите в этом противопоставлении? Я - нет. Ведь смерть, если полистать древние книги, тоже есть беседа с иным миром, невидимым телесными очами. Ах, какая звукопись...

Я знакома с одним остроумным психологом, который абсолютно уверен, что большинство проснувшихся утром есть продукты рекламы, пиара и прочих акций масс-медиа. И всё. Так уж получилось.

Пока пациента как могли готовили к операции, врач вертел в руках его кандидатское удостоверение и думал о судьбах парламентаризма в разных странах: в Российской Империи, в Германии 20-х годов ХХ века, в России третьего тысячелетия. По неуловимым признакам, заметным только хирургу экстра-класса, врач Ван Ваныч вывел определённый прогноз на будущее парламентаризма как явления и парламента как института. Прогноз был неутешительный.

Пока мыл руки, одевался и настраивался на многочасовую работу, так увлёкся историко-философскими этюдами, что не сразу расслышал предложение:

- Не зашивайте голову сегодня. Сделайте только руки-ноги-грудь, а голову позже. Просто прополощите ему мозги.

- Кто это? - очнулся Ван Ваныч.

Перед ним стояла рослая незнакомая женщина в полном хирургическом облачении. Из-за позолоченной оправы сверкали синие, как старинная прогревательная лампа от кашля, громадные глаза, полные мудрости.

Что за чертовщина! Кто это распоряжается у него в операционной? Как вообще в ночной смене оказался неизвестный Ван Ванычу работник?

- Доктор, - сказала женщина, - вы так усердно раздумывали о парламентаризме, что я чуть было сама не сделала больному необходимую операцию. Но я, увы, не владею скальпелем.

- А чем владеете? - неостроумно спросил Ван Ваныч.

- Словом. Поражаю, как бритвой. Давайте я расскажу вам план, идею операции, а вы её выполните. А сотрудников попросите молчать вечно, потому что делать мы с вами будем нечто, с их точек зрения, невероятное.

- Не понимаю... Вы мне снитесь? - воскликнул врач.

- Я вас понимаю. Я и молодым писателям всегда раньше говорила: не работайте по ночам. Всё равно потом редактировать придётся. Ночное время - не литературное. Ан нет. Напьются и давай кропать.

Женщина ещё посильнее полыхнула синими глазищами, и Ван Ваныч мигом прекратил сопротивление. Работаем.

А дальше была небывальщина. Женщина выбирала по своему вкусу, что именно удалить из больного, а что оставить, а что подтянуть повыше, а что опустить, подшить, нарастить, промыть, укоротить - и диктовала Ван Ванычу. Учитывая, что пациент обладал только одним здоровым органом - сердцем, - сей кружок-умелые-руки имел все мотивы к очень творческому труду. В конце концов: больного лечили, а больные для того и поступают в клинику.

Как заколдованный, врач под диктовку творил невесть что, молча, и лишь один раз отреагировал вербально, когда услышал указание промыть мозги пациента клистиром.

- Промыть... как? - вдруг удивился он.

- Я сказала.

- Вы странно сказали. У нас не промывают мозги. Их знаете где промывают?

- Это одно и то же. В мужчине мозг - не главное, - спокойно объяснила синеглазая чаровница.

И врач, затаив дыхание, направил в разверстый череп страдальца довольно сильную струю, из-под которой взвился ответный буроватый фонтан-коктейль из тканевых ошмётков и костного крошева.

- Да-а-а... - только и выдохнул хирург. - А вы, голубушка, что-нибудь слыхали про нейрохирургию, про тончайшие связи, про межполушарную ассиметрию мозга, тайну сознания, памяти?

- Ерунда, - чётко сказала дама, и работа продолжилась. - Надо убрать некоторые иллюзии. От них идут грехи. У этого их полный набор.

Врач поёжился, но пожелал знать - какие именно будем убирать.

- Вам перечислить или объяснить? - предложила женщина.

- Сначала перечислить, если можно. Я человек мирской, веровать мне некогда, но грехами интересуюсь. Тут у меня каждый день их массовая презентация. Сами понимаете.

Бабушка, вдохнув, перечислила: