Вишну в кошачьем цирке

Я молюсь, чтобы никого не оскорбить своим кошачьим цирком, где животные носят имена аватар божества. Да, они грязные уличные коты, украдкой похищенные с мусорных куч либо с высоких стен и балконов, но кошки — по природе своей кощунственные существа. Облизываются они или сворачиваются клубком, потягиваются или царапаются — всякий раз это умышленное оскорбление божественного достоинства. Но сам я разве не ношу имя бога, так неужто не могу я назвать моих бегунов, моих прыгунов, моих звезд своими собственными именами? Ибо я Вишну, Хранитель.

Взгляните! Зажжен светильник, отгорожен веревкой круг, и сиденья уже разложены, вот они, подушки и старые матрасы, вынутые из лодки, чтобы уберечь ваши зады от сырого песка. И кошки уже бегут, струящаяся вереница рыжего, серого, черного, белого, пестрого: изумительный, волшебный, «Великолепный Божественный Кошачий цирк Вишну»! Вы будете изумлены, нет, потрясены! Что же вы не идете?

Они бегут и бегут по кругу, нос к хвосту. Безукоризненная текучая синхронность движений моих кошек восхитит вас. Давай, Будда, давай, Калки! Да, чтобы дрессировать кошачий цирк, надо быть богом.

Весь вечер я стучу в барабан и звоню в свой велосипедный звонок на весь обожженный зноем Чунар. «Изумительный Волшебный Великолепный Кошачий цирк Вишну! Подходите, подходите! В вашей жизни так мало радости, а здесь вас ждут чудо и на неделю разговоров всего за горстку рупий». Песок на улицах, песок, шуршащий по осыпающимся стенам покинутых жилищ, песок, заметающий голые колесные диски брошенных автомобилей и микроавтобусов, песок, скапливающийся у колючих изгородей, разделяющих прибрежные песчаные отмели на бесплодные поля. Продолжительная засуха и мимолетные войны опустошили этот город, подобно множеству других вблизи от йотирлингама[1]. Я вскарабкался к старой крепости, откуда открывается вид на двадцать километров вверх и вниз по реке. С площадки, где в старину британский посол возвел свою резиденцию, я мог наблюдать копье йотирлингама, устремляющееся ввысь над Варанаси, выше, чем я способен был разглядеть, выше самого неба, ибо оно уходило прямиком в иную вселенную. Стены древнего дома были размалеваны граффити. Я позвонил в звонок и ударил в барабан, но там не приходилось рассчитывать даже на призраков. Хотя меня и отключили от божественной сети, я почти чуял дэвов, снующих в иных небесах. Спускаясь в город, я уловил реальный запах пылающих дров и стойкий аромат готовящейся пищи и обернулся: мне чудились глаза, лица, руки на дверных косяках, прячущиеся среди теней от моего взгляда. «Изумительный Волшебный Великолепный Кошачий цирк Вишну!» — закричал я, отчаянно трезвоня в свой велосипедный звонок, демонстрируя одновременно и свою нищету и безобидность, и свою занятость. В эпоху Кали кротость и беспомощность подвергнутся беспощадному преследованию, зато АК-47 будет в избытке.

Когда я вернулся, кошки пребывали в ярости и завывали хором в своих клетках, раскаленных, несмотря на навес. Я выпустил их поохотиться в свете мерцающих звезд, пока сам обустраивал арену, и места для зрителей, и освещение, и чашу для пожертвований, не зная, придет ли хоть одна живая душа. Сборы были скудными. Мелкой рыбешке не выжить в эпоху Кати.

Мой славный белый Калки, перетекающий через барьеры, подобно потоку, струящемуся через пороги, предсказано, что ты сразишься с Кали и победишь ее, но мне кажется, трудно ждать столь многого от обычного кота. Нет, это я возьму на себя, поскольку если это твое имя, то оно и мое тоже. Ибо разве я не Вишну, десять раз воплотившийся? А вы, коты, разве не часть меня? Здесь, ниже по реке, у подножия огненного столпа, пронзающего небо на востоке, у меня назначена встреча.

Входите же, присаживайтесь на подушки. Я смахнул с них песок, и пусть фонари отвлекают на себя насекомых. Устраивайтесь поудобнее. Я предложил бы вам чаю, но вода нужна мне для кошек. Ибо сегодня вечером вы своими глазами увидите не просто лучший кошачий цирк во всей Индии, но, вероятно, вообще единственный в целой Индии. Что вы говорите? Все, что они делают, — бегают по кругу? Дружище, для кошек это уже достижение. Но вы правы, бег по кругу, нос к хвосту, и в самом деле основа основ моего кошачьего цирка. Но я могу и другим способом заработать ту горстку рупий, что я прошу у вас. Садитесь, садитесь, и я поведаю вам историю, свою историю. Я Вишну, и я был создан, чтобы стать богом.

Нас было трое, и все мы были богами. Шив, Вши и Сарасвати. Первенцем был не я; им стал мой брат Шив, с которым я встречусь у подножия йотирлингама в Варанаси. Шив удачливый, Шив деловой, абсолютно успешный, продолжатель династии и нечаянный предвестник этой эпохи Кали[2]; даже представить не могу, во что он превратился. Я появился на свет не первым, но лучшим, и в этом причина всех бед.