Високосный, 2008 год

– «Да, с некоторыми его высказываниями я согласна! Но всё, что касается внутрицерковной жизни – просто бредни! Насчёт службы высших офицеров КГБ в руководстве Церкви – это враньё! Видимо устами этого отца Митрофана говорит старая обида за его отлучение от церкви? А ведь от неё просто так не отлучают. Видно он сильно провинился?! Поэтому и иеромонахом он быть не может! Он просто ряженный, ведущий подрывную работу против церкви!».

– «А я видела этого священника! Действительно он чем-то обижен! В своём старом, драном, замусоленном подряснике выглядит, как бомж!» — со своим единственным знанием вмешалась в разговор Ксения.

– «А что это он навёл навет на Алексия второго? Ведь Алексий как раз и боролся с этими обновленцами, защищая догматы и каноны веры. Именно под его руководством Русская Православная Церковь стала по-настоящему независимой и самостоятельной, и начала борьбу со старыми обновленцами, за реабилитацию незаконно и несправедливо репрессированных её служителей! У этого отца Митрофана кругом просто какая-то разножопица!?» – вконец возмутилась Анастасия.

– «Так разножопица – это ещё ничего! Хуже, когда разноёбица!» – успокоил её брат, вызвав своей поддержкой радостный смешок сестры.

Несколько успокоившись, она продолжила:

– «И как раз, вполне можно сказать, что только церковь-то сейчас и видит всю опасность происходящей борьбы за умы и души молодого поколения, и действует! Всё видит, и ещё как действует! И не видеть этого может только или человек, отставший от жизни, или сильно ею обиженный, или враг России! А про, не имеющий границ, ад непонятно?».

– «Да это он сказал наверняка в шутку! Я и то знаю, что ад резиновый!» – вмешался в бурный монолог истинно верующей, всё ещё неверующий брат.

– «А по поводу открывшейся ему, якобы, истины, он тут сам выступает, как «истина в последней инстанции», что свидетельствует о его большой гордыне, совершенно не свойственной православному типу священнослужителя! А со всем другим я абсолютно с ним согласна!» – закончила яркий спич Анастасия.

Затем они отвлеклись на другие темы.

Но вновь посетившая Анастасию мысль о только что выстраданном, не была братом перебита:

– «Платон! По твоим рассказам я поняла, что этот самый отец Митрофан не зря был в своё время отлучён от церкви! По его поведению и некоторым высказываниям чувствуется, что он страдает большим самомнением! А своими бесчестными высказываниями и деятельностью он вносит лишь раскол среди верующих! И, похоже, действует осознанно?!

И, возможно, твой товарищ, как его по фамилии…? В общем, Пётр, был недалёк от истины, что этот самый отец Митрофан всего лишь сектант-раскольник!».

– «Да! Ты, пожалуй права!» – завершил её мысль запоздалым выводом Платон.

– «Конечно! Это очевидно! И ты понял это?! Это же, правда!».