Високосный год

Он встал, прошёл на кухню. Ничего необычного, но от странных сновидений ещё потряхивало. В груди по-прежнему ныла невидимая рана. Возникшие чудесным образом пирожки были съедены ещё вчера. Он сел за стол и немного успокоился. Странное дело, кажется, впервые с момента маминой смерти он больше не испытывал чувства вины. Стало действительно легче. Как будто вместо этого гнетущего ощущения он теперь чувствует мамину любовь внутри. Или даже нечто большее. «Хотя, что может быть больше маминой любви?» — он задумался. «Странно, что мне пришла в голову такая мысль. Разве я знаю более сильную любовь? В конце концов, никто меня и не любил так, как мама. С другой стороны, есть люди, которые выросли без родителей, при этом завели свои семьи, нарожали детей и тоже их любят. Но откуда им знать, как ЭТО — любить своих детей, если в их жизни не было любящих мам? Выходит, источник любви должен находиться где-то внутри самого человека, и, очевидно, любого. Но откуда он там взялся? Неужели, и мой кривоносый мучитель имел такой источник любви? Что-то не верится…».

— По вере вашей дано вам будет! — из комнаты прозвучал знакомый голос. Дернувшись с непривычки, но, уже не сильно удивившись, Алёша аккуратно вернулся в комнату. Там он обнаружил сидящего за столом Богослова.

— Что ж, ты делаешь успехи. Теперь ты уже способен на большее. Но кое-что даже в снах решить не можешь, — Андрей пристально всматривался в его глаза. — Я смотрю, ты по-прежнему тоскуешь по своей сердцевладелице Афине. Ох, не по ней ты скучаешь, вовсе не по ней…

Алексей помолчал, а потом, резко вздёрнув голову, выпалил:

— А что мне делать? Я не могу по щелчку пальца остановить свои чувства!

— Чувства, говоришь… Гм, — Андрей хмыкнул.

— Да, чувства! А что же это такое? И мне больно. Мне по-прежнему больно. Почему, почему люди обманывают друг друга? Почему ещё вчера она называет меня любимым, радостно показывая, что переименовала меня в своём телефоне, пишет, что скучает, и всегда, всегда при встрече берёт меня за руку! А уже сегодня, когда её запах ещё не успел выветриться из моей постели, она выкладывает фото в купальнике и с довольным выражением лица пишет в своих соцсетях, как с ней знакомятся другие! Она ведь даже не все вещи свои забрала! Скажи мне — как? Как так можно? Знаешь, что она мне сказала однажды? Мы сидели на этом самом диване, держась за руки, и делились нашими прошлыми ошибками в отношениях. Казалось, что нет ничего искреннее и интимнее, чем эти наши разговоры. Тогда она сообщила мне: «Милый, я хочу, чтобы ты не сравнивал нашу связь с прошлыми событиями в твоей жизни. Я не повторю ни один из сценариев в отношениях, которые у тебя были до меня. Я это я» — я это я… — и Алексей выругался.

— А в итоге что? Она не то что не повторила, а превзошла все остальные! Ещё и с этим продюсером… И как, скажи, после этого можно кому-то довериться? Как?

Немного помолчав, он продолжил:

— Знаешь, создаётся такое впечатление, что самый несчастный человек на Земле — это тот, кто до конца держит данное кому-то слово, — по всему было видно, что в душе его бушует ураган. Ему действительно было больно.

Андрей дал ему время немного успокоиться. А затем сказал:

— Ты не умеешь ценить себя. Послушай, готов ли ты увидеть истинную картину своей жизни? Понять, что твои привычные, устоявшиеся годами взгляды, понимание всего, что происходит, происходило и будет происходить в твоей жизни — это лишь привычки одинаково реагировать на ситуации. И привычки эти выработались вследствие различных событий в твоей жизни. Ты их по своей неопытности, по своей внутренней НЕсвободе не смог сразу отринуть, а бессознательно записал на подкорку как единственно верные! Так вот, привычки эти и есть то, что тобой движет, что закрывает от тебя истинное положение вещей в твоей жизни. Так твой мозг оберегает тебя, а точнее, своё спокойствие от боли, однажды испытанной и глубоко спрятанной внутри. Но спрятанное не есть отсутствующее. И поэтому ты «не видишь» того, что может повторно причинить боль. Благодаря этому ты крепко спишь, не видя лучших решений для любых своих ситуаций. А значит, не являешься полноправным хозяином своей жизни. Готов ли ты принять, например, что твоя мать не любила твоего отца? Или разлюбила… — Андрей говорил спокойно, но было видно, что этот неожиданный вопрос потревожил Алексея. Как будто на доли секунды что-то всколыхнулось у него глубоко внутри и поднялось наверх, но тут же было опущено на место, в самое тёмное подземелье сознания… Богослов это почувствовал и продолжил: