Високосный убийца

Нина и Перес проследовали за ней по длинному коридору и остановились у окна из органического стекла. По ту сторону окна лаборанты в белых халатах и лицевых щитках работали с оборудованием, переливающимся в свете ламп.

— Мы еще не закончили с образцами первого и последнего случаев, — пояснила Деб. — Выводы пока предварительные — материалы по делу Ла Йороны прибыли только вечером среды. Мы начали их рассматривать вчера утром. Результаты совершенно неожиданные! Мы решили сообщить вам о них до того, как проведем полную экспертизу.

Говоря о первом деле, директор использовала местное название. Похоже, у города была коллективная память о чудовищном преступлении. Как же они отреагируют, когда узнают, что знаменитая история оказалась большой ложью?

— Мы провели ускоренную экспертизу ДНК и серологический анализ. Надеюсь, ваша команда объяснит нам ситуацию, чтобы легче было продолжать работу.

— Чем вам помочь? — спросила Нина.

Деб обвела рукой лаборантов.

— Мы проанализировали образцы крови с одежды каждой жертвы, а также капли с ковров и стен в обоих домах.

Геррера вспомнила кровавую баню в Финиксе, а в доме Вега — пустой участок среди брызг, из-за которого команда и решила отправить старые материалы на анализ.

— Начну с дела Ла Йороны. Суть в том, что на месте обнаружилось четыре отдельных, не связанных родством образца ДНК.

— Четыре? — оживилась Нина. — Жертв было три… Может, четвертый образец от субъекта?

— Или от друга, заглянувшего в гости до убийства? От детективов? — подхватил Перес.

— Исключено, — отмела эту версию Деб. — Мы исследовали только кровь, собранную в качестве улики. Полиция точно зафиксировала, откуда взят каждый образец, так что другу пришлось бы зайти сразу перед убийцей и залить кровью тот же участок, где потом лежала жертва.

Нина и Перес умолкли, переваривая информацию.

— Вы сказали «отдельных, не связанных родством», — переспросила Нина, пытаясь понять смысл фразы.

— Верно. — Похоже, Деб ждала от них этого вопроса.

— Но родство есть! Их дочь…

— Биологически не их ребенок, — закончила Деб.

Нина подалась вперед от волнения.

— Копии свидетельств о рождении хранились у детектива. Я сама видела. За шесть дней до убийства Мария Вега однозначно родила дочь в окружной больнице Финикса.

— Хотите сказать, не Виктор отец ребенка? — Перес нахмурился.

— Нет, — ответила Деб твердо, но терпеливо. — Ни Мария, ни Виктор Вега не состояли в биологическом родстве с младенцем, погибшем в их доме.

— Так чьего ребенка убили? — задала очевидный вопрос изумленная Нина.

Воцарившуюся тишину нарушил Перес:

— Это и есть мотив убийства? Все-таки первый случай, с него все началось…

— Я только анализирую улики, — сообщила Деб, хотя вопрос адресовался не ей. — Следователи здесь вы.

— Подождите. — Неожиданное открытие не укладывалось в голове. — Полиция в свое время отнесла образцы в лабораторию, и никаких странностей не обнаружили!

— Не забывайте, речь идет о судебной экспертизе тридцатилетней давности. Тогда не существовало ДНК-тестов. Детективы полагались на материальные улики, наблюдения свидетелей, серологию — так называют определение группы крови… — Деб задумалась, подыскивая слова. — В нашем случае кровь на месте преступления совпадала с образцами погибших. Чуждых экземпляров не нашли.

Нина поняла.

— Значит, у субъекта и одной жертвы была общая группа крови?

— Именно так, — обрадовалась директор. — Принцип вы поняли. У матери и младенца определили группу А. У отца — нулевую, как и у таинственного незнакомца.

— Значит, — протянул Перес, — полиция провела экспертизу улик с помощью серологии, стандартной для того времени процедуры. Ввели каждую обнаруженную группу крови и пришли к выводу, что она принадлежала трем жертвам.

— Правильно. Будь у преступника группа В или отрицательный резус-фактор, то присутствие постороннего стало бы очевидно.

— Но полиция этого не знала, потому что у четвертого участника была группа ноль, как и у отца, — подвела итог Нина.

— Ничего странного, самый распространенный вариант, — Деб пожала плечами. — Нулевая с положительным резус-фактором представляет тридцать восемь процентов населения, а с отрицательным — еще семь. Всего сорок пять процентов.

Удивительно, как недочеты судебной экспертизы помогли преступнику улизнуть. Хотя специалист и объяснила Нине причину, совпадение все равно казалось злой иронией судьбы.

— Об отсутствии родства лаборанты тоже не могли догадаться, ведь девочка и один из родителей имели общую группу крови. С научной точки зрения, ребенку нужно разделять группу крови хотя бы с одним из родителей. В итоге так и получилось, просто случайно.

Перес застонал от досады:

— Ну как такое может быть?!

— Довольно легко, — уверила Деб. — У тридцати четырех процентов людей группа А с положительным резус-фактором, а у шести — с отрицательным. Итого сорок процентов, то есть вероятность высока.

— А дело Дойлов? — поинтересовалась Нина.

— Посторонней крови нет. Все образцы принадлежали убитым членам семьи.

— И все трое — родственники? — уточнила Нина.

— Да. Муж и жена — биологические родители ребенка.

Перес тяжко вздохнул.