Висрамиани

Если бы на пути к тебе можно было найти тысячи сокровищ, они не окупили бы этого горя. Я вырежу сердце из груди, если оно будет стремиться к тебе или к другой возлюбленной! Если я останусь без сердца, это будет лучше для меня, тем более, что оно любит всех и лишь меня ненавидит и огорчает. Может быть, это будет моим счастьем. Твоя жестокость в эту ночь помогла мне выйти из невыносимого положения, которое вначале мне казалось неодолимым. Иногда бог неожиданно открывает человеку путь спасенья, к которому стремилось сердце.

Ныне, так случилось со мной. Я избавлен от великого горя. Доныне я был рабом, а теперь я стал царем; я был земным прахом, а ныне стал небом. Сердце мое охвачено радостью, и в нем нет ни на волосок горя. Я был пьян, а теперь протрезвился, и я не буду знать горя до конца моей жизни. Сейчас только я очнулся от сна безумия. Моя глупая душа только ныне стала разумной. С тех пор как я избавился от моей позорной судьбы, мои ноги так окрылились, что даже птицы не могут поспеть за летящим за мною прахом. Тот, кто избавился от забот превратного мира, не будет терзаться печалью и избавится от горестей. Где бы он ни был, он не будет искать выгоды, боясь ущерба.

Ты тоже поступи так. Если у тебя есть разум, будь подобна мне, не огорчайся больше ничем. Будь мудрой и разумной, ибо мудрость — подлинная сила властителя. Если ты будешь следовать велениям любви даже в течение ста лет, то в конце концов ничего, кроме ветра, не останется в твоих руках.

80.

Вис держала Рамина за руку. Она дрожала от безумной любви и холода. Из нарциссов ее глаз кровь лилась на розы ее щек. Она говорила так:

— Ты источник моей жизни, свет очей и радость сердца! Я знаю, что прогневала тебя и поступила нехорошо. Ты — и мой возлюбленный, и равный царю, славный владыка! Без тебя я не хочу жить в этом превратном мире. Я тебя прогневала, мои речи тебя омрачили и, горько сокрушаясь об этом, я искусала от досады руки. Не рази меня стрелой вражды и не заставляй меня уйти опозоренной. Будем счастливы, не станем вспоминать прошлое. Пусть тебя не тревожит моя прежняя непочтительность. Она может быть тягостной от равного или от врага, но не может быть обидной от такой возлюбленной, как я. Как бы велик и могуществен ни был царь, властитель всей земли, когда он влюблен, и он становится смиренным и припадает к стопам возлюбленной. Кто может назвать причуды любовников ссорой? И страдать от них — отнюдь не позор.

Не вспоминай мои недостойные выходки: ведь ты сам лишил меня сердца, ведь ты же пленил его. Внемли мольбам моим. Из-за тебя я стала таким безумным существом. Ты сам должен порицать себя за мое безумье. Ведь мне никогда не хотелось огорчать тебя. Какой ответ дашь ты богу за мою кровь? И что хуже может случиться со мной, чем лишиться сердца и возлюбленного! Что может быть тягостнее для меня, чем сознание того, что тот, ради кого я потеряла сердце, так же лишен любви ко мне, как я сердца! Но если бог — судья мира, он не отвергнет моей жалобы. Как может твое сердце советовать тебе покинуть меня? Разве ты не тот Рамин, которого все считали постоянным? Увы, по воле судьбы и ты избегаешь меня! Где все твои клятвы? Ты не помнишь ни одной! Потому я и поучала мое глупое сердце, говоря ему: «Не влюбляйся в такого непостоянного, ибо тебе известно легкомыслие Рамина». Но оно не слушалось; советы мои были напрасны. Ныне я не знаю, что меня ждет. Зачем ты меня так долго задерживаешь? Доколе ты заставишь меня лить кровавые слезы?

Если ты намерен вернуться, умоляю тебя, вернись! — я здесь умираю от холода. А если решил не возвращаться, возьми меня с собой. Куда бы ты ни отправился, я последую за тобой. Каким бы ни был тяжелым путь, с тобой он мне будет легким. Какой бы бесприютной я ни оказалась и нежеланной для тебя, ты не сможешь избавиться от меня, если не отсечешь мне руку или же себе полу одежды. Я не могу жить без тебя ни одного мгновенья. Если бы мое сердце было твердым, как скала, и тогда бы оно не вынесло разлуки с тобой.

Увы, ты хочешь уйти, ты — избранник моей души, и оставить меня в поле, бесприютной и в полном отчаянии. Ты уйдешь и унесешь с собой цвет моего лица, силу тела, мое терпенье и разум. Почему ты столь безжалостен и жестокосерден, что не смягчаешься даже после стольких просьб?

Так умоляла Рамина похитительница сердец Вис, но сердце его не смягчалось и было подобно алмазу. Казалось, что гнев жестокосердного Рамина, снег с небес и ветер с гор уговорились не униматься. До самого рассвета не утихал ветер и не переставал падать снег. Вис не смогла удержать Рамина, и, потеряв всякую надежду, она и ее кормилица пошли обратно, плачущие и окоченевшие от холода.

И вот Вис — луна, краса ночи — возвращалась обратно. Ее сердце горело незримым огнем. Глаза ее источали кровь от плача, ее тело дрожало от холода, подобно больному лихорадкой. Потеряв надежду вернуть Рамина, она тысячекратно молила бога о смерти.

Она так говорила: