Висрамиани

Обитая в своем доме, я подобен пленнику: вздыхаю от сумерек до рассвета и извиваюсь, как раненая змея. Твои речи — бальзам для моего тела, а свидание с тобой воскрешает мое сердце. Я прихожу в себя, лишь когда слышу твой дивный голос. Я уже целый год скорблю о тебе, радость отвернулась от меня, глаза мои покраснели, лицо пожелтело, но все же я предпочитаю даже своей душе мою безумную любовь. Я умираю от любви; я не ищу ни жизни, ни радости без тебя; если сердце пресытится твоей любовью, пусть волосы на моей голове станут мечами и обратятся против меня. Лицо твое — свет дня, а волосы твои — темнота ночи. Знай об этом: всю мою жизнь я буду преданнее твоих рабов, и теперь я твой раб.

Белый лик твой — источник радости, он рассеивает мою печаль. Мое солнце светит лучами, исходящими от твоего лица, и мой мускус дышит ароматом твоих волос; твой стан для меня чистый хрусталь, и беседа с тобой — украшение рая; и рай становится моей обителью, когда я вижу твое лицо, дарующее мне жизнь. Счастье и успех будут действительно моими, когда удостоюсь созерцать твой лик; я молю бога день и ночь о том, чтобы он удостоил меня одного твоего взгляда. Если твое жестокое сердце сжалится надо мной и будет ко мне милостивым, я не буду страдать от его высокомерия; если же оно будет враждовать со мной — будет искать разлуки и покинет меня, то заставит изойти кровью. Но не подобает, клянусь твоим солнцем, не подобает проливать кровь такого юноши и убивать того, кто в жизни своей никогда не причинял тебе зла. Он так любит тебя верным сердцем, что ты ему в тысячу раз дороже жизни, он готов жертвовать своей душой ради тебя и купить прах, которого касались твои ноги, ценой своих глаз, ибо ты так пленила мое сердце, что от него не осталось и частицы. Будь милосердна ко мне, я пожертвую тебе и мое тело, будь владетельницей его; если же ты отказываешься, я лишу себя вместе с телом и души».

Когда старуха кормилица выслушала эти речи, словно отравленная стрела пронзила ее сердце: она прониклась жалостью к Рамину, но не обнаружила этого и вот что ему сказала:

— Рамин, напрасно ты безумствуешь, этим ты не добьешься благосклонности Вис. Неужели ты питаешь в сердце надежду получить ее? Это солнце никогда не будет сиять для тебя. Твоя обольстительность и твое мужество никчемны, ибо она, как пугливое созданье, ни на кого не смотрит. Не думай также, что ты сможешь соединиться с дочерью Шахро силой или хитростью. Знай, что лучше тебе изгнать эту мысль из сердца, ибо желание твое будет напрасным.

Человек всегда должен уметь использовать силу ума, знания и свою прозорливость, чтобы отличить уродство от красоты, добро от зла; он должен совершать поступки, достойные его сердца.

Если ты даже возвысишься до небес и иссушишь море, добьешься того, что Мтквари разлилась по полям, ухитришься заставить камень дать плод, если ты колдовством сумеешь отрешиться от мира и заставишь землю держаться на волоске, — и тогда не сможешь сблизиться с Вис. Она полюбит тебя и ты обретешь ее солнце тогда лишь, когда финики вырастут на ветках сосны. Кто осмелится передать ей такое поручение и кто сможет поведать ей об этом? Ты не знаешь странности ее характера, от которого она сама страдает. Если бы я обладала даже храбростью тысячи львов, я бы не поведала ей о твоих домогательствах. Когда она узнает о твоей любви, она разгневается на меня, и я буду опозорена. Как же можешь ты допустить, чтобы я на старости лет осталась посрамленной! Моя воспитанница в гордости своей возносит голову до небес, и, надменная, она не снизойдет к словам сынов Адама. Никаким подвигом ты на нее не повлияешь, и она не соблазнится никакими богатствами. Вис сама очень страдает от одиночества и от того, что в чужой стране она оказалась далеко от родины. Она стала пугливой и робкой и стала чуждаться человеческих радостей. Иногда она льет слезы из глаз и царапает до крови ланиты. Она жалуется на свою судьбу и на то, что родилась под несчастливым созвездием. Когда она вспоминает брата и родителей, она сгорает, как алоэ в огне. Она проклинает день своего зачатия и рождения, говоря: «Зачем я родилась столь несчастной!» Шахро вымолила ее у бога и воспитала ее в большой неге. Ныне она вздыхает беспрестанно и оплакивает свое одиночество на чужбине и разлуку со своими. Кто осмелится упомянуть ей о тебе и передать твое злосчастное поручение? Если бы я имела даже больше языков, чем дождь капель, я бы ни один из них не использовала для этой услуги. Не приказывай мне выполнить это поручение, ибо, как говорится, на голове нельзя так ходить, как на ногах.

Когда удрученный Рамин услыхал эту речь, он столько пролил слез, что превратил землю в болото; огонь любви охватил его с ног до головы; он разодрал на платье ворот, цвет его лица, подобный алому кораллу, стал желтым, как шафран, и Рамин затрепетал, как обезглавленная птица; он не мог заставить язык повиноваться, не мог сказать ни слова. Сколь достоин сожаления горюющий влюбленный!

Хотя Рамин долго был без сил, все же сердце его наконец успокоилось.