Висрамиани

Подумай только, какое горе постигнет тебя, если ты ее убьешь! Ты раз испытал разлуку с ней, и вспомни, что сталось с тобой, как тебе опротивел мир и как ты стал равнодушен к твоим войскам! Ты сам знаешь, сколько ты пролил слез. Не найти на земле другую женщину, которая соперничала бы с ней красотой; бог не создал еще ей подобной. Если убьешь ее, то будешь сокрушаться, и ничто уже тебе не поможет. Если тебе нравится цвет лица, какой ты приобрел, горюя, ты можешь опять его вернуть. Когда она была разлучена с тобой, — лишась рассудка, ты уподобился дикому козлу, бродящему по полям, или рыбе, плавающей в море. Не осталось места, где бы ты не побывал, тщетно разыскивая ее. Ты ныне забыл горести, которые претерпевал из-за любви к ней, а мы, рабы твои, сострадая тебе, были лишены всякой радости в жизни. Вспомни, как почитает тебя Шахро, вспомни, как любит и верно служит тебе Виро; вспомни о клятве, которую ты дал, призывая в свидетели бога и всех святых. Не будь клятвопреступником, ибо клятвопреступление не простится никому ни в той, ни в этой жизни. Если Вис раньше и грешила, теперь, несомненно, она невиновна Ты ведь видишь, она лежит одна в саду, и это не удивительно, ибо если бы с ней был кто-либо, то он не смог бы уйти из сада, обнесенного столь высокими стенами. Не вини невиновную. Ведь и железные двери были заперты. Если бы кто-нибудь был здесь этой ночью, он не смог бы от нас скрыться. Немыслимо, чтобы человек мог отсюда бесследно исчезнуть. Допроси ее, может быть, она сообщит тебе что-нибудь; узнай правду, а потом заставь ее сожалеть о своем проступке. Если же ты убьешь ее, неповинную, сам себе причинишь больше вреда!

Уговоры Зарда смягчили сердце Моабада. Он взял Вис за руку и повел ее домой, говоря так:

— Ты не дьявол и не див. Как же ты вышла из дворца и попала в сад? Ты ведь не колдунья?

Моабад заклинал ее именем бога и огня и просил сказать ему правду. Наконец Вис вняла ему и сказала так:

— Бог всегда милостив ко мне. Он никогда не покидает меня и заботится о делах моих. Я не страшусь твоего гнева, ибо бог мой покровитель. Ты всегда поступаешь со мной неблагородно, притесняешь меня, неповинную, причиняешь мне горести, держишь взаперти, заковываешь в кандалы, заставляешь скорбеть, бьешь, позоришь; я всегда могу ожидать смерти от твоей руки. Но меня спасает творец от всяких бед; он освобождает меня, веселит, отводит от меня горе, исцеляет, радует, хранит, защищает и умножает дни моей жизни. Все то, что ты творишь со мной, ты делаешь против бога; ты враждуешь с богом — не со мной. Бог — сила и покровитель всех удрученных. Он мой утешитель и спаситель. Вчера ночью мной овладела сильная тоска, я плакала, лишенная свободы; с сердечной болью я молила бога о помощи, вспоминая о тех несправедливостях, которые ты причиняешь мне. В слезах я уснула. Но тут прилетел ко мне прекрасный ангел в зеленом облаченье и перенес меня сюда из твоей темницы. Я здесь продолжала спать на мягком ложе. Сердце мое не испытывало никакой горести. Невзгоды сменились радостью, и казалось, исполняются все мои желания. Когда я услышала голоса и увидела факелы, горе снова охватило меня. И тут я увидела тебя, стоящего надо мной с обнаженным мечом. Я больше ничего не знаю. Если тебе угодно — верь этому, если нет — не верь. Верь, чему тебе угодно. Если бы ты не поступал со мной всегда несправедливо, то бог не покровительствовал бы мне, виновная и грешница не спала бы так безмятежно.

Шахиншах поверил Вис, он принял сказанное ею за правду, почувствовал раскаянье и устрашился бога. Он стал сожалеть о своих поступках и просить прощения у Вис. Он одарил Вис и ее кормилицу драгоценными камнями, жемчугом, золотом и шелком. Они успокоились, забыли о своих злодеяниях и веселились. Таково сердце детей Адама: оно в радости забывает о минувших несчастьях, на нем не остается следа от вчерашнего горя, и оно не ждет беды на завтра. И живи человек хоть тысячу лет в радости, ему покажется, если она минет, что она длилась всего день. А минутное горе покажется столетним. Будешь ли веселиться или печалиться, и радость и горе останутся твоими. Веселись, чтобы в радости провести уделенную тебе долю жизни.

38. МОАБАД ПРИГЛАШАЕТ ШАХРО И ВИРО И УСТРАИВАЕТ ПИР

Стояла летняя пора, был приятный день; поля, луга и сады уподобились раю; деревья были отягчены плодами, струились воды, и птицы распевали над ними; нарциссы походили на виночерпиев, а фиалки с поникшими лепестками — на опьяневших; ветви с плодами были прекрасны, подобно венцу Ношревана, луга были зелены, как изумруд, а горы походили на топаз; преходящий мир нежился, как молодая невеста.

В саду сидел шахиншах и рядом с ним солнцеликая Вис; по правую сторону сидел Виро, а слева — Шахро; напротив него — Рамин, а перед ними — избранные мутрибы. Они пели, пили и веселились. На пиру присутствовали и семейства вельмож. Один из певцов спел песню про любовь Рамина и Вис; кто вдумчиво слушал, тот мог уразуметь ее смысл. Песня понравилась шахиншаху, и он сказал певцу: