Vita Nostra. Собирая осколки

– Нет. – Он прикоснулся к серебряному кольцу в мочке уха. – Слушай… Я не смог нормально попрощаться с Алисой! Она… не поверила, обиделась, убежала… Саша, ты можешь и ее отпустить тоже, чтобы мы уехали вместе?!

– Не могу, – сказала Сашка. – Студенты должны сдавать экзамены, а Речь – получать свои новые Слова. Каждый выпускник на вес золота… Подумай лучше, что Алиса больше никогда не попадет во временную петлю. И снова полюбит дождь.

– Тогда оставь в Институте меня, – тихо попросил Валя.

– Нет. Ты больше не Глагол, ты обыкновенный… мужчина. С обыкновенной жизнью. Семьей. Будущим. Вспомни, ты этого хотел.

Валя замотал головой:

– Я не знал… Я же не знал…

– Скажи маме, что я ее люблю.

– Саша! – Он захлебнулся. – Давай поедем вместе! Давай их встретим в аэропорту! Представляешь, как они удивятся, как обрадуются, мама все эти годы ждет…

– Нет. Поверь мне. Доверься.

* * *

Портнов и рядом с ним Адель стояли у открытой двери первой аудитории – у основания мраморной лестницы.

– Третьекурсники радуют, – сказал Портнов. – У них есть шанс сдать переводной экзамен. У всех. Не правда ли, Адель Викторовна?

– Несомненный успех грамматической реформы, – произнесла Адель с таким выражением лица, с каким впервые пробуют устрицу.

– Отлично, – сказала Сашка. – Значит, мне больше не о чем беспокоиться.

– Ты была моей лучшей студенткой, Самохина. – Портнов смотрел поверх очков, поверх голов, в высокий сводчатый потолок, в пространство.

– О себе я не могу такое же сообщить, – сладким голосом пропела Адель.

– Удачи, – сказала Сашка и пошла по лестнице вверх, затылком чувствуя их взгляды.

В спортзале на третьем этаже стучал баскетбольный мяч. Физрук прохаживался в глубине зала, наблюдая за игрой, и не удостоил Сашку вниманием. Первый и второй курсы, уже сдавшие свои зачеты по специальности, бегали за мячом безо всякой стратегии, как толпа обезьян, с единственной целью – схватить эту штуку в ладони.

– Щади их, Костя, – сказала Сашка.

Костя сразу обнаружился за левым плечом:

– Что ты сказала?

– Иногда… щади их. Они подумают, что это чудо. И будут учиться усерднее.

– Спорно, – сказал Костя, помолчав. – Но я буду иметь в виду.

* * *

Она прошла по скрипучему коридору четвертого этажа. Мельком глянула сквозь круглый витраж на улицу Сакко и Ванцетти. Вошла в четырнадцатую аудиторию, где не было ни души.

Открыла створки окна. Вдохнула морозный воздух. Посмотрела на крышу напротив; там, среди каминных труб, среди медных флюгеров дожидался ее кто-то, кого она давно, давно хотела видеть. Терпеливо ждал, свернув за спиной огромные крылья.

– Я готова, Николай Валерьевич, – сказала Сашка. – Полетели.

КОНЕЦ