Vita nostra. Цифровой, или Brevis est. Мигрант, или Brevi finietur

— Люди тебя ненавидят, — сказал Тимор-Алк. Крокодил поперхнулся, готовый возражать, смеяться, оспаривать это совершенно бредовое заявление, но через секунду сообразил, что речь идет всего лишь о мальчишках-претендентах. Во фразе не было обобщения — «все люди тебя ненавидят». «Люди» — значит пацаны, уверенные, что Крокодил подставил Камор-Бала.

— Ничем не могу им помочь, — сказал сквозь зубы. — Мне самому очень жалко этого дурака.

* * *

Слабая надежда, что Аира отменит свое решение, развеялась на рассвете. Камор-Бал оставил у костра аккуратно сложенные короткие штаны, положил на траву тесак в деревянных ножнах, коротко попрощался с ближайшими товарищами и ушел к лодке — в той одежде, в которой прибыл на остров. Лицо его казалось непроницаемым.

На Крокодила никто не смотрел. Его сторонились, как зачумленного. Бойкот переживу, подумал он. Лишь бы змею в постель не подбросили.

В этом лесу не было змей. У претендентов не было постелей. Так что бояться Крокодилу, скорее всего, не следовало.

Аира объявил построение сразу же после отбытия Камор-Бала. Подростки, заметно бледные от недосыпа, выстроились полукольцом на поляне, и Тимор-Алк высоко поднял руку.

— Что? — спросил Аира.

— Я готов сдавать регенерацию.

— Сдашь вместе со всеми… Сегодня у нас другая тема. Физическая выносливость и болевой порог. Кто боится боли?

Ни одна рука не поднялась.

— Врете, — сказал Аира. — Но это не важно. Полчаса на умывание и завтрак — и побежали!

* * *

Этим утром кросс дался Крокодилу куда тяжелее, чем вчера. Ноги болели — теперь в самом деле болели! — и кружилась голова. И если вчера он был настроен благодушно и собирался устроить мальчишкам мастер-класс, то сегодня поражение сидело у него на закорках, как жестокий наездник, и тянуло к земле.

Мальчишки были подавлены. Вчера утром, вдохновленные плясками у костра, они хотели побеждать. Сегодня, после бесславного отбытия Камор-Бала, каждый сражался с сомнением: что, если и я не сумею? Тем более что впереди такое заманчивое испытание: физическая выносливость и болевой порог…

Аира провел группу по прежнему маршруту, но у водопада свернул в другую сторону, и тропинка пошла не вверх, а вниз. Слева тянулась скала, похожая на пережженную хлебную корку. Справа — заросли, а за ними, кажется, прятался обрыв.

Потом весь строй бегущих перед Крокодилом стал укорачиваться, исчезать, будто проваливаясь в пропасть. Крокодил последним добрался до узкой щели в скале — в эту щель, как в нору, Аира увел претендентов, и теперь сопение, покашливание, топот отражались от стен узкой и очень высокой пещеры.

Сделалось душно. От непривычно сухого воздуха саднило горло. Бег сменился шагом: подростки, и вслед за ними Крокодил, протискивались в узкий лаз, который не делался шире — наоборот. Крокодил не страдал клаустрофобией, но в застрявшем лифте ему всегда делалось не по себе. Что это: лишаем полного гражданства всех, в ком обнаружим хоть намек на психические расстройства?!

Острый камень оцарапал плечо Тимор-Алку, и на порезе выступила розоватая кровь. «Почему же они его не любят, — спросил себя Крокодил, чтобы отвлечься. — Почему в мире, принимающем мигрантов и относящемся к ним доброжелательно, вдруг такая нетерпимость к своему же — но полукровке?»

Аира был прав: на «историю и культуру» Раа Крокодилу не хватило времени. Но почему в обзорной информации, которую он просмотрел внимательно, ни словом не упоминались живущие на Раа зеленые люди? Помнится, у него тогда сложилось впечатление, что на планете не существует разделения ни по расовому признаку, ни по социальному…

Он почти задыхался. Тимор-Алк, бегущий впереди, кашлял. Наконец лаз, по которому они пробирались, превратился в коридор. Потом стены расступились еще шире, над головой проглянула полоска неба; Аира остановился:

— Станьте полукругом.

Группа молча повиновалась. Крокодил, против своей воли, очутился в самом центре — прямо напротив Аиры.

— Это место называется плавильня, — сказал инструктор. — За все время испытания группа приходит сюда только один раз. Значит, возможности что-то исправить не будет.

За его спиной дрожал разогретый воздух. Под босыми ногами лежала черная и гладкая, как мрамор, земля. Дальше, метрах в ста, на земле переливались темно-красные огни, неприятно похожие на тлеющие угли.

— Посмотрите внимательно, — Аира повернулся, широким жестом указывая вперед. — Ширина того, что светится, — тридцать шагов. Это угли, ребята. Вам необходимо настроиться, собраться и перебежать на ту сторону очень быстро. На той стороне — спуск к морю, доступ к пресной воде, медикаменты и отдых. Все понятно?

Парни тяжело дышали. Крокодил готов был завыть.

Ну зачем?! Чего ради? Зачем полноправному гражданину умение бегать по углям?! И почему тот, кто по углям не бегает, пожизненно обречен на зависимый статус?

— От испытания можно отказаться, — помолчав, сказал Аира. — Дорога обратно и прямиком домой.