Vita seconda (Вторая жизнь)

В этот момент очередная порция огромных корней взломала пол в зале. Пускай их скорость и была невелика, но продвигались они с внушающей уважение решимостью и были накачаны энергией настолько, что оставляли легкий шлейф свечения за своими движениями. При этом они были покрыты даже на вид прочнейшей корой. Но покрытие было не сплошным. Иначе они бы совсем не могли двигаться. Покрытие напоминало скорее сочленения брони насекомых. Но тем не менее очередная волна шипов, пущенная друидом не только не остановила их, но и почти не нанесла вреда, коим нельзя считать пару шипов, случайно попавших между сочленений коры, но не нанесших больших потерь.

Очередная волна шипов оказалась совершенно другой по назначению. Шипы были очень толстые, но небольшие и располагались очень плотно. Такая атака вряд ли могла нанести серьезный вред. Да и не для этого она задумывалась. Ее задача — замедлить продвижение корней.

— Ахаха, я слышал о твоих похождениях имперец. Твоя сила была явно преувеличена в отчетах! — Вовсю радовался советник, воспринявший желание потянуть время за слабость и отчаяние врага.

— А вот я отчетов никаких не получал совершенно, совсем наша разведка в ус не дует — пробурчал князь

А друид тем временем, воспользовавшись задержкой атаки врага, поднялся немного выше на своих корнях — крыльях. На каждом крыле, у его изгиба, в самой верхней точке крыла, появилось два массивных черных бутона. Эти два цветка раскрылись полностью, дав возможность полюбоваться на красивые и немного хищные очертания черных лепестков, а потом так же стремительно закрылись. Так же стремительно начали увядать, оставляя продолговатые, похожие на рог мифического единорога коробки с семенами. Громкое «буф» и эти две стремительные «ракеты» несутся в сторону пробирающихся через шипы корней. Глухое «пуф», словно разорвался мешок с мукой и корни уже слабо видны за появившимся темным облаком из взвеси очень легких и мелких семян. Но Своеобразный туман просуществовал недолго. Будто кто-то включил огромный магнит. Семена, бывшие во взвеси воздуха, очень быстро начали оседать и покрывать всю поверхность корней. И так же быстро прорастать, покрывая не только кору, но и ее сочленения густым ковром черных цветов.

— Ха, на твоей могилке я выращу такие же цветочки. Хозяину понравится сообщение о твоей смерти — радовавшийся советник замер. По — моему у него даже волосы зашевелились от осознания того, что он сейчас в пылу схватки «брякнул». Князь не хозяин. У свободных эльфов нет хозяина, если только они не изберут его себе сами. Быстрый взгляд в сторону князя и понимание «услышал».

Лес всегда поддержит сынов своих. А первому среди равных — князю, открыты все дороги в лесу, включая и тайные тропы друидов. Да чего там, он сам эти самые тропы может создавать. Лес всегда поможет любимейшему из сынов найти нужную дорогу.

Хрустальный звон, и часть лиственного орнамента отделяется от доспеха князя. Вихрь золотых и серебряных листьев закручивается в хоровод. Миг и князя уже нет на троне, а рядом с шеей советника застыл княжеский клинок.

— Я достаточно терпел тебя взамен на те крохи информации, что ты так неосмотрительно давал нам. Но это уже переполняет чашу моего терпения.

— Князь, ты… вы… не так поняли…

— Передай своему «хозяину», что он нашел слишком болтливого раба — серебреная вспышка меча и тело советника уходит на респаун.

— Я так понимаю, теперь можно и поговорить, когда на душе полегчало? — доносится насмешливый голос со стороны друида.

Друид, кстати, находится в тот момент в весьма пикантной ситуации. Весь обвитый толстенными корнями, он смотрит на один тонкий, но очень острый корень, застывший в паре сантиметров у его головы. Все брутальность картины портит ковер их черных цветом, покрывающий все корни целиком и даже на острие застывшего у головы корня растят один такой. Этот самый цветок в данный момент друид самозабвенно нюхал, делая вид, что он тут вообще не при чем и погулять вышел.

— Между прочим, ты мне должен имперец, не вмешайся я и с тебя бы получилось отличное удобрение — вроде бы и грозно, но с бесенятами в глазах заметил развернувшийся на его голос князь.

— Да — да, я всегда знал, что я человек хороший. А с отличного человека плохих удобрений не получится. Но все равно позвольте пожать вашу мужественную лапу и выразить слова восторга одному иностранному туристу.

И друид, как нив чем не бывало начал двигаться в сторону князя. Казавшиеся нерушимыми огромные корни осыпались прахом, оставляя на полу лишь эти черные цветы, которые все же тоже начали понемногу вянуть и засыхать. И пока друид самозабвенно пожимал руку князя, находящегося в прострации от того, что тот мог давно и легко освободится, в зале раздался быстрый лязгающий звук шагов.