Витаминка

Тая не могла злиться на него, когда он сам так открыто признавал свою оплошность.

– Перегрузи его в машину Юли. Сам оставайся здесь с внедорожником Игната Савельевича. Как протрезвеешь, пригонишь автомобиль.

Матвей с готовностью кинулся исполнять поручение, пока Тая не передумала. Игнат не сопротивлялся, даже сам шёл к машине, правда, глаза не открывал и что-то бормотал. Его длинные ноги никак не хотели помещаться в маленькой женской машинке, пришлось помучиться, запихивая их. Адрес Тая не записывала, просто запомнила, оказалось это всего в четырёх кварталах от «Стекляшки», она села за руль и глянула на Матвея сквозь лобовое стекло. Он сложил руки, изображая мольбу, и выгнул брови домиком. Гневаться на него было решительно невозможно.

Пока Тая вытаскивала Игната из машины, она устала больше, чем на самой тяжёлой тренировке. Он был худощавым, но при росте почти два метра и развитой мускулатуре весил как молодой телёнок. К счастью, у дверей он встал на ноги, и, опираясь на плечо Таи, добрался до лифта почти самостоятельно. А вот в лифте решил присесть, но она не дала этого сделать и прислонила его к холодной стене, удержав в вертикальном положении. Чтоб этот трюк сработал, пришлось прижаться к его груди. Его тяжелые плечи навалились на Таю, в этот момент она совсем не чувствовала себя сильной. Нос упёрся в мятую футболку на уровне солнечного сплетения, и Тая поневоле вдохнула. От Игната слегка пахло потом, костром и одеколоном. Вечер прошёл совсем не так, как она планировала. Матвей повел себя странно, а теперь она нюхает начальника.

У дверей Тая растерялась. Про ключи от квартиры она забыла спросить. Игнат упёрся рукой в стену, вторая безвольно висела вдоль тела. Тая набралась храбрости и принялась проверять карманы его джинсов. Сидели они довольно плотно, пальцы с трудом пролазили в узкие карманы. Наконец, ключи обнаружились в правом заднем кармане. Тая успела смущённо покраснеть от того, что буквально облапала Игната. За месяц, что она проработала в «Стекляшке» ни разу не приходилось касаться этого мужчины, даже в моменты, когда она что-то передавала ему лично в руки, их пальцы сохраняли дистанцию. Таю позабавила ирония: столько женщин мечтало бы оказаться на её месте и пощупать этот плоский живот, погладить длинные мышцы спины, прижаться к широкой груди, а она вынуждена тащить это безвольное тело и удовольствия от этого никакого не получала.

Открыв дверь, она подставила плечо Игнату и провела его в комнату. Оказавшись в привычной обстановке, мужчина сам побрёл к кровати и завалился в неё не раздеваясь, уже лёжа скинул кроссовки, зацепив их о край кровати. Тая облегчённо выдохнула, увидев, что пьяная ноша успешно доставлена в объятия постели. Даже сейчас среди ночи в квартире было достаточно светло. Штор как будто и вовсе не было. Свет луны беспрепятственно вливался в окна с одной стороны, пересекал широкую квартиру-студию и вываливался с окон напротив. Даже без дневного света было понятно, что всё здесь монохромно. Тая повертела в руках брелок с ключами, пытаясь понять, где лучше всего их оставить. Ноги гудели, а в глаза словно насыпали песка. Почти в середине квартиры расположился мягкий диван с журнальным столиком перед ним. Тая устало опустилась на него, тихо, чтоб не разбудить хозяина, положила брелок на стеклянную поверхность и откинулась на спинку. Она не собиралась спать, но сон в этот раз накрыл внезапно, будто нашёл кнопку, выключающую сознание.

4 глава. «И нам приятно, шучу, конечно»

Игнат открыл глаза и какое-то время смотрел в потолок, восстанавливая воспоминания о предыдущем вечере. Картинка получалась целая ровно до того момента, как вездесущий Лёлик притащил коньяк. У Игната не было привычки к регулярным возлияниям, а тут ещё поесть как-то забыл. Сначала не хотелось, а когда аппетит проснулся, шашлык благополучно исчез в чужих желудках. Игнат нахмурился, пытаясь вспомнить, куда делась Даша и когда это произошло. Получилось как-то по-свински. Он изначально не планировал с ней ничего серьёзного, но раз уж привёл на праздник, обязан был о ней позаботиться.

Игнат поднялся, ожидая боль в голове и тошноту, но к счастью, коньяк оказался хорошим, и похмелье не накрыло скверными ощущениями. Первым делом принял контрастный душ, обмотал бёдра полотенцем и вычистил остатки вчерашнего веселья зубной щёткой. Поворачивая голову из стороны в сторону перед зеркалом, поскрёб колючий подбородок. Серебристая щетина покрыла нижнюю часть лица, будто его присыпало инеем. Игнат ухмыльнулся: если отпустит бороду, то она, видимо, будет совершенно белая, и он превратится в старика Хоттабыча. Первая седина окрасила его шевелюру уже в старших классах, он ещё любил шутить, что это выпускные экзамены довели его до ручки. А для девушек озвучивал версию о муках неразделённой любви.