Витгенштейн

Главный тезис работы Витгенштейна заключается в том, что язык и мир должны иметь нечто общее, если мы понимаем, что можем формулировать предложения, которые могут быть истинными или ложными, то есть осмысленными. Язык и мир объединяет одна и та же логическая форма, которая находит свое выражение в логических предложениях. В этом отношении Витгенштейн намеревается разобраться в «Трактате» с масштабной проблемой, поставленной его великими предшественниками – Фреге и в особенности Расселом, а именно: что есть логическая истина? Вот почему вначале считалось, что «Трактат» привносит нечто новое в особую науку – логику, основательно реформированную этими двумя философами. По этой же причине Витгенштейна I иногда причисляют к логикам.

Таким образом, Витгенштейн ставит себе задачей выявить в «Трактате» самое важное в языке, нечто, делающее возможным, чтобы то, что мы говорим в известных случаях, выражало то, что существует. При этом он вынужденно отходит от обычного языка, организованного не так, как язык логики, и предлагает искусственную систему символов, которая видится ему подобием «идеального языка».

В отношении именно этого пункта особенно наглядна перемена позиции Витгенштейна II в начале 1930-х годов. Он полностью отказался от той идеи, что у предложения имеется определенная форма, делающая его осмысленным, которую нужно выявить, а также при необходимости изобрести искусственную систему символов, в которой эта форма будет незамедлительно проявляться. Смысл того, что мы говорим, обнаруживается в способах употребления нами языковых инструментов, которые в силу своего многообразия несводимы к единой модели. Чистоте логики, которая должна показать общую для мира и языка форму, Витгенштейн II противопоставляет так называемый обыденный язык с его богатством и разнообразием: для того, чтобы определить, что означает то или иное выражение, нужно обратиться к способу его употребления в повседневной жизни.

Однако изменение воззрений Витгенштейна II не затронуло пункт, который был упомянут в связи с «Трактатом». Он не вернулся к идее о том, что большинство философских проблем проистекают от неправильного употребления находящихся в нашем распоряжении речевых средств.

Таким образом, Витгенштейн II придерживался мнения, что философы не понимают логики языка, однако логика в данном случае означает лишь способы функционирования слов и выражений, такие способы, которые обнаруживаются в повседневной речи. Поэтому для преодоления вышеназванных проблем, которые Витгенштейн II сравнивает с болезнями разума, важно напомнить, каково это употребление, описать способы функционирования того или иного слова. Разумеется, это сделать непросто, поскольку речь идет не о том, чтобы устраивать уличные опросы с целью узнать, как употребляется то или иное выражение, а о том, чтобы вспомнить то, что, в общем-то, всегда было известно, но тем не менее забыто, или, если угодно, нарисовать подобие карты нашего языка.

Итак, задача состоит уже не в том, чтобы исследовать глубины языка, но, наоборот, в том, чтобы оставаться на его поверхности: для этого необходимо обрести то, что Витгенштейн называет синоптическим взглядом, а также, в отличие от философов, не ограничиваться осмыслением какого-либо одного аспекта языка, которому необоснованно отдается предпочтение.

Вышеприведенные разъяснения являются, безусловно, крайне упрощенными, однако их достаточно для введения в нашу тему: главная идея, содержащаяся в этом кратком изложении философии Витгенштейна, заключается в том, что волнующие философов проблемы практически всегда возникают из-за неправильного понимания значений выражений, которыми они оперируют. Поэтому решение философских проблем происходит через прояснение того, как функционируют наши языки, осуществляемое либо по модели, предложенной в «Трактате», либо по модели описаний, которыми занимался Витгенштейн II.

Сразу же предупредим читателя, что подобный подход к философии Витгенштейна не лишен доли субъективности. Очевидно, что столь многозначное и плохо отредактированное «творение» может быть осмыслено по-разному и что навряд ли найдется какой-либо иной философский труд, в отношении которого может быть оправдано наличие несхожих точек зрения. Кстати, немногие современные сочинения из области философии удостоились такого количества комментариев и толкований.

Кроме того, по причинам, касающимся опять-таки личных философских предпочтений автора этих строк (о которых здесь упоминать не стоит), «Трактату» будет уделено особое внимание, не сопоставимое с количеством его страниц. Мы считаем эту работу Витгенштейна философским шедевром, образцовой работой в том смысле, что все подмастерья, желающие попасть в цех, обязаны завершить обучение, создав свой шедевр.

Содержание «Логико-философского трактата»

Вот как Витгенштейн объясняет в предисловии к «Трактату» суть его содержания: