Витязь

— До свидания, Елизавета Андреевна, — произнес Алексей, галантно кланяясь.

— Всего хорошего, Алексей Григорьевич, была рада вас увидеть, — ответила Лиза и улыбнулась ему.

Самойлов и графиня удалились, а Корнилов перевел свой взор на Лизу и долго пронзительно смотрел на ее бледное личико. Не в силах выносить его злой взор она попыталась выйти из гостиной. Павел вмиг в три стремительных шага оказался перед нею и тихо процедил:

— И давно этот хлыщ таскается сюда?

— Я не хочу разговаривать с вами, — выпалила нервно Лиза и попыталась его обойти, но Корнилов вновь встал на ее пути и тихо добавил:

— Вы разве не понимаете, что своим поведением можете провалить все?

— Вы делаете, что хотите и с кем хотите, а я значит, все провалю? — парировала Лиза зловещим шепотом.

— Я ни с кем ничего не делаю просто так. А ежели и делаю, то по необходимости.

— И я должна этому верить? — опешила она, прекрасно поняв, что он имел в виду.

— Да, — кивнул молодой человек и подтвердил свои слова утвердительным взором.

— Но я отчего-то не верю, — сказала она тихо и добавила. — Вы говорите одно, а делаете другое.

— Это не так. Вы же ведете эти игры с Самойловым напрасно. Я уже предупреждал, чтобы вы держались от него подальше!

— Мне надоели ваши приказы, сударь, — произнесла она жестко. — Дайте мне пройти, меня утомил этот разговор.

— Идите, — сказал Павел, как-то чересчур любезно и отошел в сторону. Когда Лиза прошла мимо него он с угрозой добавил. — Только смотрите не заиграйтесь, ибо просто так я этого не оставлю. И не позволю вам провалить наше дело, только из-за ваших глупых недовольств.

Лиза проигнорировала его угрозу и быстро вышла из гостиной.

Прошла неделя. Лиза проводила свои дни в компании графини и иногда встречалась с Самойловым на прогулках или раутах. Однако Алексей в последнее время был очень занят, и редко мог видеться с нею.

Двадцать третьего апреля Корнилов вернулся поздно вечером. Войдя в спальню, он едва взглянул на Лизу, которая писала на откинутом столе секретера. Павел не поздоровался с ней, так как последнюю неделю, после перепалки в гостиной, молодые люди не разговаривали и избегали даже смотреть друг на друга. Он уселся на кровать и начал снимать сапоги.

Бешенство и недовольство Корнилова росло с каждым днем. Он негодовал, злился и хмурился все больше и больше. Мрачное выражение и недовольно сжатые губы стали обычными на его лице. Он уже жалел о том, что оттолкнул Лизу своим поведением. Теперь, ее безразличие и холодность отравляли ему жизнь. Раньше стоило ему только подойти к ней и заговорить, как ее глаза оживлялись, загораясь мерцающим ласковым светом. Нынче, она даже не смотрела в его сторону и старалась поскорее уйти из комнаты, в которую он входил. Павел понимал, что добился своего, и молодая женщина перестала завлекать его своими чарами, но это не принесло молодому человеку спокойствия, которого он так хотел. Наоборот, сейчас, ему было еще мучительнее видеть Лизу. Когда он случайно улавливал запах лаванды, после того, как она проходила рядом, он тяжело вздыхал, думая только о том, что когда-то он мог просто подойти к ней и обнять.

Павел постоянно был в разъездах, вынюхивал, проникал в нужные кабинеты, вел умелые разговоры с нужными людьми целыми днями, стараясь собрать как можно больше информации и передать ее в Россию. Таким образом, он пытался заглушить в себе, дикие страстные порывы к Лизе, которые терзали его день и ночь.

Еще одной проблемой для Павла стал Самойлов. Алексей постоянно оказывался рядом, то на балах, то в опере, то на прогулках. Его тетка не чаяла в Алексее Григорьевиче души и порой даже упрекала Корнилова в том, что ему следует поучиться учтивости и галантности у Самойлова. Эти разговоры вызывали у Павла плохо скрываемое бешенство. Молодой человек отвечал тетке, что даже если бы Самойлов был последним примером для подражания, он бы и тогда не брал с него пример, а еще бы проучил этого выскочку как следует, за то, что Самойлов сует свой нос в чужую семью. На это графиня отвечала, что Корнилов просто невоспитанный вспыльчивый мальчишка и вряд ли изменится. Павел отчетливо видел, что Самойлов жаждет завладеть Лизой, и оттого боялся, что Алексей узнает правду — что Лиза не является его женой. И уж тогда, ему Павлу не удаться оттащить Лизу от этого мерзавца.

Едва молодой человек появился на пороге спальни, Лиза, видя, что Корнилов опять не в духе, вновь вернулась к своему занятию, продолжая писать. Павел уже расстегнул рубашку, намереваясь пойти в ванную комнату, когда в спальню вошел слуга с подносом.

— Письмо мадам Луизе, — поклонился лакей. Лиза встала и, взяв письмо, поблагодарила слугу, который мгновенно ретировался за дверью.

Корнилов увидел, что письмо без штампов и печатей. Значит, оно было не из России, а от кого-то из Парижа. И, безусловно, передано простым посыльным. Павел нахмурился и зловеще спросил:

— И кто это вам пишет, Елизавета Андреевна?

Лиза отвернулась от него и спрятала письмо в карман. Павлу это не понравилось.

— Письмо адресовано мне, — сказала она недовольно.