Витязь

Лиза попыталась сопротивляться и закричать, но молодой человек быстро зажал ее рот рукой. Одной рукой он жестко держал ее за талию, притискивая ее легкое тело к себе. А второй стискивал ее губы, заглушая ее крики. От негодования она начала яростно вырываться из железных рук Корнилова, которые удерживали ее в седле. Но это было бесполезно. Павел всадил шпоры в бока жеребца, и тот, заржав от боли, галопом поскакал прочь. Лишь одними ногами, умело направляя жеребца в нужном направлении, Павел ни на секунду не ослаблял тиски своих рук, которыми удерживал Лизу.

Началась безумная скачка. Лиза ощущала, что вот-вот лишится сознания, от этого ужаса. Она чувствовала сильный винный запах, который исходил от Корнилова, и не понимала, отчего он пьян, ведь, он редко пил вино. К тому же от всех его действий исходила такая угроза и бешенство, что Лиза не на шутку испугалась. Она не понимала, его безумного поведения. Но инстинктивно ощущала, что Павел намерен сделать с ней нечто гадкое и плохое.

Прошло не менее четверти часа. Наконец, молодой человек резко осадил жеребца, и Лиза увидела перед собой сад с деревьями и большой фонтан. Он молниеносно спустил молодую женщину с коня, почти скинув ее на землю. Она резко дернулась от него, оказавшись на миг свободна, и краем глаза заметив, что он проворно спешился сам. Понимая, что Корнилов невменяем, Лиза попыталась убежать от него. Ей удалось сделать всего десяток шагов, когда его сильные руки стиснули ее стан. Одной рукой он безжалостно схватил ее за волосы, а второй жестко сковал ее талию, причиняя невозможную боль.

— Так кого вы ожидали? — спросил Павел хрипло с угрозой, притиснув Лизу к своему большому телу и испепеляя ее бледное личико угрожающим взглядом. Он склонился над ней, и Лиза вновь ощутила сильный винный запах, исходивший от него.

— Вы пьяны! Отпустите!

— Я вам не ширма, которую вы с моей тетушкой хотите из меня сделать! И я не собираюсь терпеть все ваши амуры, тем более с этим мерзким Самойловым!

— Мне больно! — простонала Лиза. Из ее глаз брызнули слезы.

Отпустив ее волосы, он переместил вторую руку на ее плечи и неистово прижал ее к себе, делая ей больно. Его лицо оказалась всего в сантиметре у ее перепуганного лица, и он запальчиво произнес:

— Вы думаете, что он сможет вожделеть вас более чем я?

С силой обхватив ее головку рукой, Павел притиснул ее лицо к себе. Яростно он алчным поцелуем впился в ее холодные губы. Лиза почувствовала, что еще немного и, он сломает ей ребра. Его рот не был ласковым. Он словно наказывал, кусал и делал ей больно. Он был пьян и невменяем. Неимоверным усилием, она вытянула свои руки из его железных объятий и, схватив его за волосы, начала со всей силы рвать их. Ее ножки без разбора яростно пинали его по ногам. Но он не отпускал ее. Отчаявшись, Лиза со всей силы впилась зубами в его насилующий рот, и тут же ощутила соленый вкус его крови на своих губах. Он глухо застонал и резко отпустил ее. Она упала на землю, осев на траву.

— Вы пожалеете об этом! — прохрипел Корнилов и снова наклонился над ней.

Она отчетливо заметила на его нижней губе большие кровавые следы от своих зубов. Увидев в его бешеных глазах убийственную ненависть и нескрываемую угрозу, Лиза закрылась от него руками, думая, что он хочет ударить ее. Но молодой человек вновь схватил ее и куда-то потащил. Через несколько мгновений, Павел с размаху опустил Лизу в фонтан, и она оказалась в холодной воде почти по грудь. Он яростно окунул ее с головой в воду и тут же резко отпустил ее. И Лиза на дрожащих ногах, поднялась из воды.

Корнилов уже вылез из фонтана. Вода ручьем стекала с его штанов и сапог. Он быстро подошел к жеребцу, который стоял рядом. Вскочив в седло, Корнилов окатил злобным взором мокрую прелестницу, которая стояла по пояс в воде и пыталась отдышаться, натянул поводья и поскакал прочь.

Дрожа всем телом, Лиза вылезла из воды, и устало осела на траву у фонтана. Она вмиг озябла от холода и обхватила себя руками. Ее мысли пронзила дикая реальность произошедшего. Он искупал ее, как котенка в фонтане! Его безумный поступок выходил за рамки нормального поведения. Да он был пьян, но это не оправдывало его.