Витязь специального назначения

 --Надолго?

 --На две минуты буквально, - виновато ответил он, сообразительной женщине хватило нескольких секунд.

 --Кнезинку нашли?

 --Если такая умная, почему не богатая?

 --С тобой связалась, дура.

 --Малышка, у нас раненые, поможете с Милоликой?

 --Конечно, а кто?

 --Гоблин с Берендеем, у Барса в доме. Гном прихрамывает, но это ерунда.

 Милёна, обняв, крепко поцеловала.

 --Беги давай. Представь, каково девчонке у этих сволочей. Вытаскивайте её скорее. Иди.

 Акела почти бегом вернулся. Его уже ждали. Вся команда, за исключением раненых, была в "боевой готовности номер один". Едва он ступил на ковёр, как тот рванул у него из-под ног, но его поймали крепкие руки друзей.

 На сиреневом небе уже зажглись первые звёзды, когда они приземлились неподалёку от дома Любославы. На осторожный стук в окошко щеколда звякнула и на крылечко, простоволосая, в домашнем сарафане с накинутым на плечи платком, вышла встречать хозяйка.

 --Что-то мой благоверный зачастил ко мне, к чему бы это? - засмеялась женщина, обнимая Волода.

 --Чайку спроворишь, Любушка?

 --Горячий. Садитесь за стол, мужики. Что вас на разбой потянуло-то?

 Друзья растерянно переглянулись и дружно расхохотались. В самом деле, привыкла за годы быть женой атамана знаменитой шайки -- последние-то новости откуда ей в этом медвежьем углу знать?

 --Что гогочете? - смутилась хозяйка, - сказала чего не так? Ну, не серчайте, на вас же не написано.

 Волод подошёл к жене и обнял её за плечи.

 --Ты только не волнуйся, Любушка. Бран погиб.

 --Да туда ему и дорога, - растерянность Любославы как ветром сдуло. Ах, как же хороша она была во гневе! Лебяжья шея, гордо поднятая голова увенчанная русыми косами, вспыхнувший на щеках румянец. Глаза прищурились, кулаки уперлись в боки, - ты, богоданный, если ждёшь, что я хоть слезинку пролью, так не дождёшься. Этот ососок по­росячий нам обоим всю жизнь поломал. Суди меня как хочешь, только это его боги наказали за подлость.

 --Тихо, тихо, - Волод воздел перед собой открытые ладони, как бы защищаясь, - ты выслушай сначала до конца.

 --Ну, слушаю, какие ещё новости?

 --Знаешь, кто сейчас Великий Кнез?

 --Да не знаю и знать не хочу, век бы мне его не видеть, - в сердцах отмахнулась женщина. Тут уже мужики не выдержали и снова засмеялись.

 --Муж твой, Любослава, и есть нынешний Великий Кнез, - решил Акела положить конец этому представлению. Забавно, конечно, только надо и про дело вспомнить. Вряд ли кнезинке юной в обществе этих головорезов так же весело.

 --Ты? - растерялась Любослава, - Как ты? А?

 --Любушка, давай потом об этом. Времени нет. Племянницу нашу, Светланку, "терновники" из терема выкрали.

 --Светланку, дочку Брана? Понятно. Что делать думаете?

 --Любослава, - снова вмешался Акела, - Ласку помнишь?

 --А как же, конечно.

 --Она в тереме Кужилы работает. Стражникам стирает, готовит. Нужно её из терема вызвать. Ну, сказать, к примеру, что у неё тётка в деревне занедужила, помирать со­бралась. Переведаться нам с ней надо, она подсыл наш. Может, Светланку в тереме держат.

 --Ну, это-то мне просто. Не такое делала.

 --А не сказать ли, что тётка христианка? - вслух подумал Барс.

 --Зачем? - не понял Волод.

 Акела уловил замысел друга мгновенно.

 --Тогда кто-то из "синих" обязательно увяжется с Лаской, чтобы тётку исповедать. Золотая твоя голова, Василич. Мы его самого тут так исповедаем...

 --Ну, тогда чего сидим? - женщина сдёрнула с крючка одёжку, - пошли. Негоже как-то Великой Кнезине по городу ночью без свиты ходить, ещё примут за кого не того.

 Через полчаса она торопливым шагом уже подходила к воротам терема.

 --Чего надо, тётка? - окликнул её молодой стражник.

 --Голубчик, как бы мне Ласку повидать, которая вам стирает?

 --А пошто она тебе?

 --Тётка её соседка мне. Занедужила она, вот и попросила меня за племянницей сбегать. Ну как преставится, всё, какая-никакая родная душа.

 --Это да, - согласился парень и крикнул вглубь двора, - Ровдуга, кликни Ласку, тут к ней пришли. Тётка у неё захворала.

 --Сейчас, - отозвался мужской голос.

 Минут через пять к воротам подошла та самая "кулёма", которая совсем недавно "искала кухню" в палатах Ставра.

 --Ну, артистка - хмыкнул про себя Акела. Всю сцену они наблюдали с тёмной стороны улицы, стоя под огромным развесистым дубом. Любослава без разговоров подхватила её под локоток и отвела в сторонку. Они о чём-то пошушукались, после чего Ласка вернулась к воротам и обратилась к стражнику.

 --А... этот... как, бишь, его? Тятя который..

 --Какой тятя? - с беззлобной усмешкой спросил тот.

 --Ну... Ага! Христианин который...

 --А, отец Афанасий, - сообразил парень, - а на что он тебе сдался?

 --Да тётка-то её в Христа верует, - поспешила пояснить Любослава, опасаясь, что Ласкин спектакль затянется надолго. "Кулёма" обрадовано закивала, поддакивая. Ещё минут через пять-семь появился старый знакомый, отец Афанасий.

 --Ну, этому исповедаться у Борисыча не привыкать, - шёпотом съязвил Барс. Выслушав Любославу, священник кивнул и, махнув рукой кому-то во дворе, пошёл вместе с женщинами.