Витязь специального назначения

 --Нет, Клим, -- вдруг после долгого молчания покрутил головой Весняк, -- вы всё-таки какие-то другие, не как мы. У нас тоже не трусы, но вы так идёте, словно Вам сам Белобог - дедушка рСдный.

 Слава задумался и вдруг рассмеялся.

 --Дедушка, говоришь?

 Как же эта книга называлась, из которой Борисыч читал отрывок и все хохотали? Там рассказывалось, как русские десантники отметелили американских морпехов, а потом врач их командиру втолковывал, что с русскими лучше не связываться, потому что все люди в мире - божьи рабы, а русские - божьи внуки. И ещё, что мат - это русская мо­литва. Названия в голове не осталось, а вот автора он случайно запомнил - Алексеев, кажется, Сергей.

 --Да он нам дедушка и есть, а молимся мы ему матом.

 --?!!

 --Ну, когда ругаемся по-чёрному, он знает, что у нас что-то не получается, и помогает.

 Клим засмеялся, довольный своей сообразительностью. Мужикам рассказать про этот разговор - оборжутся.

 --Слушай, -- смущаясь, спросил Вихорко, -- а она правда настоящая баба?

 --Она такая настоящая, каких я в своей жизни не видал. Ушатала меня, как медведь берёзку.

 --Но ведь...-- Вихорко запнулся, -- она же... ну, Баба-Яга, сама сказала.

 --Какая баба не Яга? -- блеснул зубами из-под усов Клим. Спутники оторопело переглянулись и вдруг разразились громким хохотом, утирая бегущие из глаз слёзы. Всё ещё посмеиваясь, они подъезжали к городским воротам. Их стерегли два дюжих стражника с алебардами. С ними был рослый пожилой мужик с длинным мечом у бедра, видимо, старшой.

 --Зачем пожаловали?

 --Да продать кой-чего надо. Змей весь нашу пожёг. Не выжить иначе.

 Выспросив все подробности, старший стражник назвал размер пошлины - три серебряных резаны. Вздохнув, Весняк достал кошель и вручил требуемое. Ворота со скрипом распахнулись на одну половинку и путники вступили в город. Слава, глядя на деревянные дома, испытывал странное чувство.

 Тьма веков отделяла эту улицу от его родной деревни. Но вот ведь какое дело - техника шагнула от простой деревни до космического корабля, а деревянные дома какие были, такие и остались. Ведь окажись здесь сейчас, допустим, паровоз или "уазик" -- то-то переполоху будет! А, поменяй этот вот дом на родной Славкин, - никто и не заметит. Чудно.

 Комнату сняли на постоялом дворе. Вихорко отправился искать каких-то знакомых купцов, а Весняк с Климом отправились посмотреть город. Точнее, пошёл Слава, а това­рища взял за проводника. Ничего интересного он, конечно, не обнаружил. Город, по сути, и городом-то назвать нельзя. Родной райцентр на город походил гораздо больше. Решив где-нибудь перекусить, они вышли на базарную площадь. Там гомонила большая толпа. Внутри неё, в центре, по-видимому, творилось что-то интересное.

 Протолкавшись к обтянутой верёвками середине, они увидели вертлявого мужичка с жидкой бородёнкой, в котором за версту видно было торгаша. Возле него стоял какой-то странного вида верзила. Что-то в его виде насторожило Клима. Приглядевшись, он понял, что именно - тот внешне выглядел, как рослый и плечистый светловолосый мужик, но что-то в нём было от зверя - уши с острыми кончиками, сильно развитые клыки во рту и зеленоватые глаза с вертикальными зрачками.

 Слава только собрался спросить товарища - "кто это?", но услышал крик мужичонки: "Это гоблин - лесное чудище дикого и свирепого нрава. Он питается человечиной и не знает страха и жалости. Но гоблины никогда не обманывают. Этот гоблин даёт слово, что станет рабом человека, который сможет сбить его с ног всё равно ударом ли, толчком или любым другим способом, но только голыми руками. Одна серебряная резана в залог. Победитель получит её обратно и раба-гоблина в придачу. Проигравший уйдёт ни с чем!"

 Из толпы вышел ражий детина и, отдав кусочек серебра торгашу, стал раздеваться до рубахи. Неподпоясанный, он подошёл к гоблину и ткнул его кулаком в грудь, как бы задирая. Кого-то он напоминал Климу, что-то до боли знакомое...

 Вспомнил! Толик, грузчик с кондитерской фабрики, всю охрану доставший до зубовного скрежета своей простотой. Здоровенный и такой же рыжий, молодой мужик с квадратной тупой мордой и интеллектом барана. Трезвый он был тише воды, ниже травы и старался проскочить проходную, опустив глаза в пол. Нажравшись в конце рабочего дня халявного вина или коньяка, выходил к турникету с торчащей из кармана банкой краденого персикового компота. При этом он громогласно вопрошал: "Ну, что, козлы, шмонать будете?" Это всегда заканчивалось одинаково - пару раз по организму и он уезжал в медвытрезвитель.

 Клим грустно улыбнулся, вспомнив, как Борисыч с Соловьём трунили над ним, когда он в сердцах угостил Толика ногой в челюсть. По поводу зимы Славкина нога была обута в большой серый валенок. Именно встреча морды Толика с этим огромным валенком, приведшая того в крайнюю степень изумления, обыгрывалось друзьями во множе­стве вариантов.