Витязь. Тенета тьмы

– Твоя матерь дома ожидает тебя, – ответил Мастер Войны.

Йуллийель, Ольва, Маруся и Алинка, которых прервали, не дав сообразить на четверых в лучших традициях русских девичников, образовывали очень живописную компанию.

Ольва легко пробежала десять или двадцать шагов до Оллантайра и остановилась перед ним, не нарушая торжественности встречи объятиями.

Маленький, плотный рыжий дверг с деловито закинутой на плечо секирой наконец-то очухался от множества стрессов и явился сюда же, невозмутимо наблюдая эпохальную встречу.

– Ольва! Йуллийель! – нахмурил брови дайн Оллантайр. – Вы… вы все-таки…

– Они летали. А когда женщина желает летать – лучше не мешать ей, – сказал Мастер Войны.

Тайтингиль же, подняв светлые брови, неотрывно глядел на серьезную и чуть мрачноватую Алинку.

– Здрасте, дядя Тай, – выговорила та и улыбнулась.

– Я старался удержать… – заговорил было в то же время Эйтар, но осекся под взором своего дайна.

– Мы приготовили стол, – подала голос принцесса Йул и, в отличие от Ольвы, без стеснения повисла на высоченном отце. – Сделали еду и… убрались. Можно вести военный совет. Все не так просто, как показалось вначале. Поверь мне.

– Поверь ей, – поддержал Йуллийель Мастер Войны, и Оллантайр, ненадолго потеряв ориентиры, металлически пожал плечами, породив сверкающими сочленениями доспеха тысячи солнечных зайчиков.

– Не могу играть. – Эстайн, забившись в угол, смотрел на Даэмара всеми восемью глазами. – Не хочу.

– Эх, – вздохнул следопыт. – Мне тоже надоело.

– Я чувствую зло. Я чувствую моих братьев… они нашли много голов. Они хотят есть, – жалобно выговорил паук.

– А тебя как можно покормить? – осторожно спросил эльф.

– Мне можно дать голову… животного, – выговорил паук. Жвалы его шевелились. – Она не будет снимать жгучую железку… я могу расти дальше. Ты играл со мной. Ты имеешь имя. Даэмар. Послушай меня.

Лесной эльф наклонился к решетке.

– Дай мне принять участие в битве. Я часть своих братьев, – проскрежетал паук, и в его голосе была искренняя мука. – Я знаю, что объявился… настоящий страх.

– Кто объявился? Что ты чувствуешь? – спросил Даэмар. Он повернулся и крикнул несколько певучих слов другому эльфу, стоящему на галерее выше; тот отправил весть дальше.

– Я чувствую… смерть… убивать… идти далеко, – беспомощно выговорил Эстайн. – Я чувствую… большую опасность. И силу. Непонятную силу. Много. Даэмар, – паук приблизился и восемь его глаз заблестели просительно, – ты хочешь быть в битве. Я хочу. Любовь. Вечность. Друзья. Там Ольва. Там те, кто поверил мне. Я отвезу тебя в бой. Дай мне попасть туда. Смотри.

Паук потянулся; Даэмар невольно попятился, положив руку на рукоять меча… щелчок, еще щелчок – кованые прутья решетки оказались попросту перекушены. Эстайн высунул пару ног наружу и втянул назад.

– Я мог уйти сразу. Воля. Подчинение. Доверие. Чтобы поверили, эльф. Надо идти туда. Иначе никак. Жизнь, смерть, честь, выбор.

Сверху спустился стражник – он нес две головы убитых на охоте вепрей, туши которых готовили на кухне. Бросил свою ношу, вскинул лук.

– Не надо, – сказал Даэмар. Посмотрел на замершего, капающего ядом паука. – Ты очень голоден, Эстайн. Питайся. Я подумаю, пока ты будешь есть.

Даэмар смотрел, как жвалы без труда пробили толстые черепа кабанов. Как с чавканьем и хитиновым скрежетом Эстайн выел мозги, глаза, языки животных. Как тщательно очистился лапами от капель крови и ошметков плоти. И замер, уставясь на Даэмара, – уже не в клетке, уже просто в коридоре.

– Ладно. Но мы сделаем одну вещь, – решительно сказал Даэмар.

– Что ты хочешь?

– Пометить тебя. Я тебя позолочу, паук. Тут у мастеров есть сусальное золото. Чтобы каждый эльф задумался, прежде чем стрелять, – решительно сказал Даэмар. – И… ехать на золотом пауке… веселая затея!

– Ехать. На пауке. Можно смеяться? – спросил Эстайн осторожно.

– Если мы уцелеем, приятель, я научу тебя тому, что действительно смешно…

…Спустя не так уж много времени из самого высокого окна огромного дворца вырвался золотой смерч.

Снаряженный в бой Даэмар, ради такого случая скинувший привычную коричнево-зеленую одежду лесного стража, и облаченный в вызолоченные доспехи, вцепился в паука, распластавшись на его головогруди, – а Эстайн, еще подросший после сытного обеда, покрытый сверкающей тончайшей фольгой, несся во всю прыть восьми могучих ног.

– Кто может стать предводителем пауков? – прокричал Даэмар. – Кто может возглавить ваше неразумное воинство?

Паук долго молчал, только ветер свистел в ушах у эльфа.

– Я думаю, это один из братьев, – проскрежетало наконец. – Это не чужак. Это свой. Который ел мозги своих… пока не нашел другие мозги. Это Лучший брат. Особый. Он нашел Силу. Прочие подчинились ему. Он велит им… мыслями, и все делают.

– Ну так себе ситуация, – буркнул Даэмар. – Обычные паучьи кладки были бы куда проще… я начинаю сожалеть о славном незатейливом времени у Холодных водопадов… ну да ладно. Вперед, приятель. Так весело я еще никогда не ездил…

– Держись, – и Даэмар мог поклясться, что в скрипе Эстайна прозвучала ирония, – держи-ись!

Глава 25

Королева орков