Витязь. Тенета тьмы

Пиксель явился и лег возле Ирмы, грея пушистым боком.

«Странно, – думала Ирма. – Дочка покинула гнездо, дома полно зверья, мужик исчез, а мне совсем не одиноко. Совсем. Я случайно научилась доверять вселенной… ангелу-хранителю… судьбе. Или не случайно?.. Но я научилась. Я…»

Она задремала под мерное мурчание, поглаживая бархатные ушки и пушистый загривок Пикселя, а Алинка тихо-тихо закрыла за собой дверь, показав кулак Лаки, доедающему ненужный теперь лабутен.

* * *

…Дядя Юра ждал Алину у супермаркета. Старый «БМВ Х5» с запредельной тонировкой и блатными номерами было сложно не узнать. Мужчина вышел ей навстречу – мелкий, жилистый, шарнирная походочка, короткий серый «ежик» волос и глаза со слишком цепким прищуром за темными очками.

У Юры была странная фамилия Буханец, погоняло Непьющий и два серьезных срока – за убийство и разбой.

Юра тренировал Алину в подвальном клубе на западе Москвы.

Алина смотрела в окно. Пробежки по парку, турники, приседания и отжимания зажигали тело странной новой жизнью, и это было только начало. Юра оказался наставником по призванию. По молодости лет был разрядником по рукопашному бою, ездил на всероссийские соревнования. Потом оступился, покатился по наклонной, но навыков не растерял – они лишь стали еще более убийственными. По-настоящему убийственными, без излишних сантиментов.

Юра вел машину и говорил. Говорил он редко; сегодня, видимо, был особенный день.

– Я, когда на первую ходку пошел, моя сразу на развод подала. Ну понятно, шубы все носить хотят, а передачки на зону возить желающих мало. Дочке моей, Катьке, тогда пять лет было. Вышел я, потом опять отправился отдыхать. Малую и не видел почти, считай. Она вот тебе ровесница, наверное. Семнадцать тебе?

– Восемнадцать, – отозвалась Алина.

– Ну ей семнадцать исполнилось в декабре, – кивнул Юра. – Я все равно ее нашел. Жёнка шкура, понятное дело. Но дети – святое. Она серьезная у меня, Катька, туризмом занимается, экологией, в институт поступать будет на будущий год, я помогаю. Ну, чтоб эта особо не знала. И вот как раз перед тем, как Вася меня за тобой приглядеть попросил, вернулась она из похода. На севера, значит, ходили. Лагерями старыми любоваться, что ли? – Он сплюнул за окно, не сводя стального взгляда с дороги. – Звонит мне – бать, мол, встретиться надо, базар есть. Ну, приезжаю, в кафешке забились. А она мне показывает кожаный шнурок – глянь, пап, че такое. Блестяшки… Я, говорит, там, на северах, мужику странному, рыжему хиппарю кофту дала, ну лишняя была кофта, а он замерзал. Добрая она у меня, Катюха… а он мне вот, говорит, в обратку отдал. Типа сувенир. Я сначала думал, стекляшки, а потом смотрю – камни… Ну, взял, пацанам снес, посмотрели. А этим камешкам цена оказалась в две хаты моих. Вот такие дела… И тут, значит, Вася звонит – помочь, мол, надо, девчонке малой. Меня сразу как толкнуло что – надо, значит, помогу. Хоть Вася и чудит в последнее время – от рыжих котов, веришь, шарахается? Да… А ты веришь в такие штуки, а?

Алина верила, да, Алина верила.

Алина смотрела в окно и верила всем своим существом.

Мастер… Мастер. Мастер Войны.

Они обязательно увидятся снова.

Глава 11

Мрир

– Ой эй! Ой вэй!

Старая гномка всплескивала руками: прохудившаяся корзина треснула так неудачно, что весь скарб, который матушка Циля несла на торг, высыпался разом: яйца пропали, подвяленное мясо вывалилось из тряпицы в пыль. Туго увязанные короткие ножи громко звякнули о сверток, и у гномки чуть бусины из усов не повыпадали – не побились ли бутылки с дорогим напитком из порта Гелл?

Сладкая осень в здешних местах Эалы была тиха и плодородна; матушка Циля не могла припомнить, когда это время года оказывалось столь же благостным. Утоптанная дорога, идущая от Гелла через небольшое поселение двергов в отрогах Рябиновых гор, сплошь поросших очаровательными рощицами, располагала прогуляться до Нолдорина, да вот незадача…

Матушка Циля застыла, не зная, то ли снять фартук и увязать уцелевший скарб в него, то ли наскоро выломать пару прутов и починить корзину.

– Не тревожьтесь, почтеннейшая, – раздался над ее ухом спокойный веселый голос.

Мрир Серая Шляпа.

– Ах ты, ах ты! – Матушка Циля заулыбалась и тут же успокоилась. Старый добрый волшебник не обидит, уж точно! И не даст пропасть провианту, да, не даст. Угоститься может, а пропасть в пыли – никогда. Чудаковатый местный мудрец, маг – золотое сердце! Мрир часто путешествовал по Эале на величественном белом жеребце, вожаке с зеленых равнин славных всадников Таккара, но нередко и ходил пешком, не гнушаясь подметать Эалу подолом длинной серой мантии, видавшей лучшие времена. Через плечо – туго затянутая кожаная котомка, на ногах – добрые сапоги двергской работы.

– Вот, смотри, Мрир Серая Шляпа, – залебезила матушка Циля, – неудачно как я, корзину-то и не проверила, а она, видно, стояла на сыром, подгнила, а дно и выпало… Что не из металла сковано – все ненадежно, верно тебе говорю!