Витязь. Тенета тьмы

— Я чувствую… смерть… убивать… идти далеко, — беспомощно выговорил Эстайн. — Я чувствую… большую опасность. И силу. Непонятную силу. Много. Даэмар, — паук приблизился и восемь его глаз заблестели просительно, — ты хочешь быть в битве. Я хочу. Любовь. Вечность. Друзья. Там Ольва. Там те, кто поверил мне. Я отвезу тебя в бой. Дай мне попасть туда. Смотри.

Паук потянулся; Даэмар невольно попятился, положив руку на рукоять меча… щелчок, еще щелчок — кованые прутья решетки оказались попросту перекушены. Эстайн высунул пару ног наружу и втянул назад.

— Я мог уйти сразу. Воля. Подчинение. Доверие. Чтобы поверили, эльф. Надо идти туда. Иначе никак. Жизнь, смерть, честь, выбор.

Сверху спустился стражник — он нес две головы убитых на охоте вепрей, туши которых готовили на кухне. Бросил свою ношу, вскинул лук.

— Не надо, — сказал Даэмар. Посмотрел на замершего, капающего ядом паука. — Ты очень голоден, Эстайн. Питайся. Я подумаю, пока ты будешь есть.

Даэмар смотрел, как жвалы без труда пробили толстые черепа кабанов. Как с чавканьем и хитиновым скрежетом Эстайн выел мозги, глаза, языки животных. Как тщательно очистился лапами от капель крови и ошметков плоти. И замер, уставясь на Даэмара, — уже не в клетке, уже просто в коридоре.

— Ладно. Но мы сделаем одну вещь, — решительно сказал Даэмар.

— Что ты хочешь?

— Пометить тебя. Я тебя позолочу, паук. Тут у мастеров есть сусальное золото. Чтобы каждый эльф задумался, прежде чем стрелять, — решительно сказал Даэмар. — И… ехать на золотом пауке… веселая затея!

— Ехать. На пауке. Можно смеяться? — спросил Эстайн осторожно.

— Если мы уцелеем, приятель, я научу тебя тому, что действительно смешно…

…Спустя не так уж много времени из самого высокого окна огромного дворца вырвался золотой смерч.

Снаряженный в бой Даэмар, ради такого случая скинувший привычную коричнево-зеленую одежду лесного стража, и облаченный в вызолоченные доспехи, вцепился в паука, распластавшись на его головогруди, — а Эстайн, еще подросший после сытного обеда, покрытый сверкающей тончайшей фольгой, несся во всю прыть восьми могучих ног.

— Кто может стать предводителем пауков? — прокричал Даэмар. — Кто может возглавить ваше неразумное воинство?

Паук долго молчал, только ветер свистел в ушах у эльфа.

— Я думаю, это один из братьев, — проскрежетало наконец. — Это не чужак. Это свой. Который ел мозги своих… пока не нашел другие мозги. Это Лучший брат. Особый. Он нашел Силу. Прочие подчинились ему. Он велит им… мыслями, и все делают.

— Ну так себе ситуация, — буркнул Даэмар. — Обычные паучьи кладки были бы куда проще… я начинаю сожалеть о славном незатейливом времени у Холодных водопадов… ну да ладно. Вперед, приятель. Так весело я еще никогда не ездил…

— Держись, — и Даэмар мог поклясться, что в скрипе Эстайна прозвучала ирония, — держи-ись!

Глава 25 Королева орков

— Орки никогда никому не служили и не вступали в союзы, — холодно выговорил Оллантайр. — Отчего ты, который был драконом, считаешь, что они послушаются тебя и пойдут в бой?

За длинным столом находились дайн Тенистой Пущи, Тайтингиль и Мастер Войны. Прочие свидетели совещания стояли чуть поодаль и внимательно слушали.

— Мурбук, — взмахнул тонкой рукой Мастер.

Здоровенный орк сделал пару шагов поближе.

— Говори.

— Пауки в Серых Россыпях… пауки в нашем Храме Жизни. Нам самим не выбить их оттуда. Марусса знает… мы шли просить драконьего огня. Но дракона больше нет, а есть вот… господин Мастер Войны. Мы готовы к союзу.

Орки, которые никогда никому не служили, сейчас выглядели растеряннее прочих.

— Пауки истребили наших детенышей, самок. Нам биться или умереть… Мы станем воевать, а за скальными пойдут орки искаженные.

— Допускаю, — ровно продолжал Оллантайр. — А что гоблины и… быкоглавы? Ты считаешь их годными бойцами? Скальные орки хороши, но их мало.

Мастер Войны что-то чирикнул по-своему, снова возникло какое-то движение. Два огромных неторопливых быкоглава тащили третьего — со страшно изуродованной рогатой башкой.

— Никто не мог разбить череп быкоглава, — прогудел один из великанов. — Пришла опасность. Мы будем воевать. — Оба неловко встряхнули трупом сородича как доказательством.

— Гоблины тоже видят опасность и хотят жить, — снисходительно продолжал Мастер Войны, худощавый, точно выточенный из белоснежной кости, с огромными странными глазами, туго утянутый в лучшее платье Ольвы Льюэнь. — Гоблинов много, и их можно использовать. Желание жить… основное для любого создания. Пауки близко, разведка донесла. Они уже атакуют. Хаотично. Их много. Мы держим оборону.

— Хаотично, — сказал Тайтингиль. — Мастер Войны, я тоже считаю, что у врага нету командира. Пауки сперва едят друг друга, а потом желают иных… голов — и идут вперед, искать их. Это хаос, стихия. Как нашествие муравьев.

— Здесь очень много голов, — подытожил Оллантайр. — Словно кучка сахара для насекомых. Что же, война началась. Мы встретим отродье… совместными силами.