Витязь. Тенета тьмы

— Мы взяли достаточное количество стрел, — объявил Даниил. — Колчанов, набитых доверху, и именно для эльфийских луков, тут оказалось предостаточно.

— Да, — сказал снизу Гленнер, не откидывая черного капюшона с лица. — И каждый был когда-то снят с убитого эльфа. Все перемешалось в этой войне.

Даниил Анариндил не успел ничего ответить.

— Смотрите-ка: всадники, — вдруг объявила Маруся. — Пыль столбом. Это, что ли, те, которых твой послал? Ишь, на кривой кобыле не объедешь его! Не даст улететь.

Даниил легко взбежал на обломанный зубец и вскричал:

— Это Лантир! Иргиль! А вот левее, дальше, от гор скачет еще один отряд! Флаги отца!

Мастер Войны оскалился.

— Твой мужчина хорошо знает тебя, матерь. На борт, быстро.

— Шар набрался не полностью! — отчаянно крикнула Ольва. — Надо поддать огня…

— Мы поддадим.

— Ну, с Богом! — И Маруся перекрестила стартующих по староверской традиции.

— Стартуем!

Веревки отлетели, дирижабль поднялся, завалился вбок; шар протащил гондолу, которая чуть не зацепилась за пику с наколотым на нее обугленным пауком… Эйтар мрачно смотрел на старт, молча, не смея противоречить воле Ольвы и горячо надеясь на прибывающую подмогу здравого смысла.

Мастер Войны зажег вторую горелку, и шар выправился, надулся тугой продолговатой дыней, поднимая корзину выше.

Подъезжающие поняли, что происходит, и гнали лошадей в пену, нещадно нахлестывая их по бокам.

Дальше все случилось очень быстро. Йуллийель вывернулась из захвата Маруси, зайцем вильнула от палки Гленнера и оказалась висящей на гондоле взлетающего шара; точно так же, не потеряв ни секунды, Мастер Войны скинул девушку на руки Эйтара. Ольва успела только вскрикнуть…

— Родит хороших дочерей, — прищурился инопланетянин.

Следом, прямо с галопирующих лошадей, взлетевших на площадку по лестницам, на дирижабль бросились Лантир и Иргиль, и Мастер Войны обнажил клинок.

— Это свои! — взвизгнула Ольва.

Гертаец оскалился и запустил движок; шар начал резко набирать высоту. Даниил втащил за шкирку Лантира; Иргиль, затянутый в узкий, длинный черный кафтан, сам подтянулся по хлипкой, болтающейся веревке причала, скатился на дно гондолы и выкрикнул:

— Маг Мрир предатель и убийца! Он сделался сторонником пауков и отдался власти черной магии! Мы должны предупредить всех!

Гертаец метнулся к тонкому, как бич, эльфу и заглянул в расширенные глаза — Иргиль все еще был отравлен и дышал тяжело и часто. Мастер Войны напряженно изучал его измученное лицо.

— Хороший воин, — наконец выговорил он. — Токсин поразил его нейроны. Будет жалко, если умрет.

— Не умрет.

Лантир встал, держась за веревки, и, оценив состав компании, поджал губы, поглядывая с высоты на стремительно уменьшающийся плац. Даниил молча сунул ему пару колчанов и склонился над лежащим Иргилем, выводя ноты эльфийской целебной песни.

Темное Сердце со всеми его башнями оставалось внизу.

— Дайна, я не знаю, каким волшебством это летает, — проговорил Иргиль, — но мы должны опередить предательство.

— Что же, — генерал великой звездной империи обвел взором отряд, собравшийся здесь под его командованием, — мы опередим.

— Смотри, как это… Смотри…

Они опять были втроем — седой старик с умным, немного усталым лицом, маленький горбун и высокий молодой мужчина, запахнувшийся в богатый плащ. Он завернулся в ткань, будто в кокон, только длинная, сильная, белокожая, словно мраморная рука с хищными когтями выписывала в воздухе странные узоры. У мужчины была абсолютно прямая, королевская осанка, глянцевый плащ непроглядно-черных волос закрывал спину. Лицо словно высечено в мраморе; неведомый скульптор слил черты лица эльфа, человека и… кого-то еще, неведомого: слишком резкая линия скул, челюстей — и огромные глаза под тонкими бровями.

Совершенно белые. Со сжатыми в нитки вертикальными зрачками.

— Смотри, старик…

Мужчина снова повел ладонью, и в ответ на это движение раздался дальний шум, шорох, шелест. Этот мерный звук заставил горбуна поежиться всей скрюченной спиной и прижаться ближе к старику, который машинально огладил его по голове.

— Ну-ну, не бойся. Наш паучок только осознал свою силу, пусть он привыкнет к ней… — улыбнулся Мрир, но глаза у него так и остались холодными, острыми.

— Не зови меня так, — железно выговорил Аэктанн, сжимая кулак.

Из-за невысокой стены валунов, за которой располагалась троица, вдруг хлынул неостановимый черный глянцевый, остро пахнущий поток. Вот откуда был этот звук — так шелестели по камням бесчисленные лапки больших и малых пауков, оканчивающиеся смертоносными коготками.

Мрир резко отмахнул рукой, и прямо перед черным роем вспыхнули неистово пляшущие языки огня. С режущим уши скрежетом твари отскочили прочь.

Аэктанн опустил ладонь, не сводя глаз с Мрира.

— Я голоден. Мне нужна пища, старик.

Волшебник снисходительно ткнул носком сапога тело небольшого паука, не уберегшегося от огня.

— Возьми.

— Я не могу, — зло ответил Аэктанн. — Я не могу, ты знаешь. Я стану опять…

— Ты снова станешь уродом, — улыбнулся Мрир. — Омерзительным, внушающим отвращение и страх истинным сыном своей матери.

Белые глаза загорелись лютым огнем.