Витязь. Тенета тьмы

— Я не знаю, — ответил Мастер Войны. Он стоял, чуть покачивая в руках объемный шарообразный предмет. — Не знаю. Корабль почти не жива. Приборы не функционируют. Сигнала нет. Это старая модель, такая… дрянь… — Гертаец закашлялся согласными. — Здесь нет даже… нечем подать сигнал. Маяк — вот. Отдельный.

Алинка потянулась глянуть.

— И как он работает?

— Надо сообщить о том, что мы потерпели бедствие. И вывести его наружу.

— Что сообщать?

— Что угодно.

Она подошла ближе, кашлянула и заговорила над шаром.

— Я Панченко Алина Николаевна из Москвы, — задумалась, замолчала. — С Земли. Улица Щукинская, дом восемь… Блин. Я жила, как дура, а потом встретила Мастера Войны. И теперь он мой. Я его люблю. И если кто-то нас найдет — просто знайте это. Просто.

Тайтингиль смотрел на уродливый металлический шар, который держали тонкие руки Мастера Войны.

— Ирма, — наконец сказал он. — Я желал наступить на звезды, сколько помнил себя. Я шел тысячи лет — и наконец я пришел к тебе. Наш сын — пусть он будет счастлив. И ты будь счастлива тоже. Я знаю, что часто последние рубежи не являются последними. Мы постараемся уцелеть. Уцелеть… чтобы я вернулся… к тебе… и смог помочь своему народу. Я найду Чертоги Забвения, если буду жив.

В тишине послышались звуки сдавленных рыданий. Котов протяжно хлюпнул носом.

— Забрало меня что-то, — извиняющимся тоном сказал он, запинаясь; хмель в неизвестном напитке и правда оказался чрезмерным. — Из-вините… Сюда говорить, да? Мастер… А помнишь, как мы… Помирать, так с музыкой. Врагу не сдае-отся наш гордый «Варяг»… поща-ады никто не жела-ает!

Мастер Войны отобрал маяк и заговорил на непонятном наречии со множеством раскатистых, щелкающих согласных, а затем подытожил по-русски:

— Терпит бедствие криданская корабль. Лежим в дрейфе. Остаток жизнеобеспечения — три стандартных галактических часа. Затем в гибернационную капсулу будет помещена женщина… других капсул на борту нет.

Затем Мастер Войны как-то очень долго заправлял маяк в устройство, которое протолкнуло его по длинной трубе в подобие пушки. Через некоторое время выведенный на приличное расстояние прочь от бота шар повис на фоне бархатно-черного космоса и начал удаляться прочь.

— Я же много раз читала и смотрела в кино, — сказала Алина, не сводя взгляда с маяка, — когда герои понимают, что им осталось жить совсем чуток. Вот три часа. Что я могу сделать за это время, чтобы… ну… не считать, что жизнь закончилась зря?..

Мастер Войны смотрел на нее молча, Тайтингиль тоже. А вот легко опьяневший Дима потянулся к фарфоровому ушку девушки и с минуту что-то в него наговаривал. Тайтингиль невольно насторожился; расслышал пару слов и смущенно отвернулся, а Мастер Войны хищно заулыбался, показав много мелких зубов.

Алинка порозовела и затем прыснула.

— Ну дядь Дим! Ну что ты несешь-то! И потом, мы тут… не делимся… демографическая ситуация не та!

Котов снова потянулся и что-то горячо добавил. Алинка захохотала в голос:

— Пошляк!

Тайтингиль, приняв какое-то решение, встал, длинный, как циркуль.

— Союзник… алкоголь, пища есть?

— Экономить теперь не надо, — оскалился Мастер Войны. — Всего вдоволь. Открываю?

Алинка стиснула стеклянное горлышко и сделала решительный, взрослый глоток.

— Дядя Тай…тингиль, — негромко сказала она, напряженно глядя в лицо эльфа. — Вы же у нас главный? Вы… городом руководили, типа король… да? Или как капитан на корабле? Или предводитель армии? А вы можете нас с Мастером… поженить?

Гертаец подпрыгнул.

— Алина… Союзник!

В углу всхлипывал не вынесший сентиментальности момента Котов, утирающий горючие слезы человеческими конечностями — и от этого еще более обуреваемый чувствами.

Тайтингиль смотрел на Алину, на Мастера… улыбнулся.

— Я… могу, да. Могу. Начинать?

Мастер Войны подскочил и выпрямился алой свечой. Алина наскоро скинула камуфляж и огладила бока в облегающей черной маечке, одернула трикотаж. Вздохнула. Пробежалась пальцами по лицу.

— Дядь Дима! — обернулась к Котову. — Давай вставай! Свидетелем будешь, что ли…

Котяра поднялся, осторожно придерживая вокруг себя безразмерный орочий доспех, и, сколь получилось, принял парадную позу.

«Бесполезное создание», — одними губами выговорил Мастер Войны.

— А что, — муркнул Котов, — свадебка, она… пела и плясала… почему бы и нет, черт побери, как говор-рил д’Артаньян… нас четвер-ро, пока еще мы вместе…

— Но дело есть, и это дело — чести, — закончила Алина, и отчего-то на секунду зависла тишина.

Тайтингиль покачал головой, откинул волосы назад и поднял ладонь. Котов заткнулся и завсхлипывал, перемежая цитаты мушкетерской саги пожеланиями вечной любви. Гертаец перламутрово косился.

Эльф, придавший себе наконец необходимый внутренний пафос, взял на ладонь узкую когтистую руку Мастера Войны, тонкое исцарапанное запястье Алины. Соединил в своей ладони и начал говорить древнейшие эльфийские слова, слова, свидетельствующие о том, что души этих двоих слились, и дыхание их слилось, и с этого момента они будут вместе, что бы ни происходило на этом свете.