Витязь в барсовой шкуре

Путь держа в далекой дали, он конечно был в печали.
Руки розы разрывали, и едва он мог вздохнуть.
И хоть ехал он к победам, путь кровавый зверю ведом.
Зверь лизал ту кровь, и следом продолжал за юным путь.

Прибыл к месту расставанья. Дождались бойцы свиданья.
Началося ликованье. К Шермадину в тот же час
Вести шлют, бегут проворно: «Без кого все было черно,
Прибыл, день горит узорно, солнце вновь горит для нас».

Он идет к нему до встречи. Говорит такие речи:
«Истребитель в ярой сече! Это ты и ты не тень?»
Руки он ему целуя, молвит: «Сплю или не сплю я?
Жив, здоров ты, и, ликуя, к нам пришел как яркий день».

Витязь низко поклонился. Ликом к лику приложился.
«Случай злой здесь не случился. Слава богу!» — говорит.
Праздник встречи длится, строен. Целовали, кто достоин.
Всяк сановный, всякий воин, все ликуют, светлый вид.

Восклицают: «Слава богу!» Всей толпою в путь-дорогу
К новозданному чертогу. Видеть все хотят его.
Он за светлый пир садится. Гордый, смелый веселится.
Сколько слов ни сгромоздится, не опишешь здесь всего.

Шермадину повествует, как нашел того, кто чует
В сердце жало, и тоскует. И, глаза полузакрыв,
Говорит о Тариэле: «Он мне солнце, цвет в апреле.
В сакле бедной, во дворце ли, без него я жив-не жив».

Знак являя должной чести, Шермадин во всем с ним вместе,
Говорит о доме вести: «Твой отъезд был скрыт от всех.
Все — как дал ты повеленье». В этот день отдохновенье.
Пир с друзьями, развлеченье и безоблачность утех.

На коне уж он с зарею. Шермадина пред собою
Выслал с вестию благою: «Возвести, что я, мол, тут».
Быстроты исполнен вспевной, путь в три дня десятидневный.
Узрит лев красы царевны, что так солнечно цветут.

Весть он шлет царю: «Властитель! Мощный, гордый повелитель!
Осмотрительный служитель — пред величеством твоим.
Сам себе я был презренный, не узнав, кто тот забвенный.
Ныне — с вестью полноценной, весел, здрав и невредим».

С Ростэваном солнце рядом. Шермадин к нему с докладом:
«Витязь некий встречен взглядом. Все разведал Автандил».
И промолвил царь могучий: «Вот господь развеял тучи.
Я о том в тревоге жгучей бога ревностно молил».

К Тинатин, к заре безночной, обращенье с вестью точной:
«Он приходит в час урочный. Вести светлые несет».
От нее — огонь привета, ярче солнечного света.
Дар богатый в знак ответа. И одет ей весь народ.

На коня Ростэн садится, к встрече с витязем стремится.
Солнцеликий не затмится, расточив свои огни.
Встреча — радость. Два верховных полны светлых чувств любовных.
И толпа кругом сановных. Словно пьяные они.

Пред минутою сближенья витязь прочь с коня в мгновенье.
Воздает царю почтенье. Отмечая торжество,
Царь дает ему лобзанье. И в дворец для пированья,
Там пресветлое собранье, чтоб приветствовать его.

Солнцу солнц от льва над львами поклоненье. Хрусталями
Розоцветными огнями светит нежная краса.
Этим нежным током света, как зарей она одета.
Их жилище, нет, не это, — их обитель небеса.

Радость пира свет-картина. Ласков лик у властелина.
Любит витязя как сына. И на свежие снега
Нежно падают снежинки, и на розе дрожь росинки.
Но обильней, чем слезинки, рассыпает жемчуга.