Витязь в овечьей шкуре

С тех пор, как вы вышли замуж, – отрезал тот.

Я-то была уверена, – не слушая его, продолжила Лина, – что он знает о моей жертве. Что он думает о ней, когда мы встречаемся. Что он ценит мою сегодняшнюю выдержку... То, что ты Вадиму не проболтался, – это хорошо, тут ты молодец. Но Андрею ты должен был показать мое письмо!

– Теперь показал, – буркнул Генрих.

Правда? – Лина оживилась. Ей хотелось, чтобы все в жизни получалось складно – в точности так, как она затеяла. – Ты хороший парень, Генрих! Извини, что я на тебя кидалась. У нас сейчас у всех нервы... сам понимаешь. Андрюшка мне дорог как никто.

Наташа не стала слушать дальше. На цыпочках она прошла по коридору и поскреблась в дверь комнаты Покровского. Услышала отрывистое «Да!» и вошла. Он, конечно, не ложился – просто сидел на постели в расслабленной позе.

Ну? – спросил он. – Зачем пожаловали на этот раз?

Нам надо выяснить отношения, – важно сказала Наташа.

Выходит, вы вспомнили все, что между нами произошло?

Не паясничайте, – предложила она. – Я хочу вам помочь. У меня что-то такое крутится в голове... Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы будете со мной откровенны?

Покровский поднялся на ноги и подошел к ней.

Да с кем же мне еще быть откровенным? – спросил он. – Даже родная дочь предпочитает в такой момент устраивать свою личную жизнь.

О господи, – вздохнула Наташа. – Где ваши глаза?

А что? – удивился он.

Ладно, я вам потом все расскажу. Сейчас меня интересуете лично вы.

– И сильно интересую?

– Очень. Обещайте говорить правду, одну только правду, ничего, кроме правды.

– Смотря что вы надеетесь из меня вытянуть. – Покровский взирал на нее сверху вниз – одна бровь выше другой.

– Какого черта вам потребовалась несексуальная секретарша?

– Что-что? – изумился он.

– Вы прекрасно слышали. – Наташа обещала себе, что будет разговаривать с ним очень твердо, как настоящая деловая женщина. – Вы специально звонили директору агентства и просили женщину, у которой, кроме мозгов, ничего ценного в наличии нет – ни рожи ни кожи.

– Это правда, – вздохнул Покровский. – Видите ли... Э-э-э... Когда я еще работал на кафедре, у меня был инцидент с одной... так сказать, лаборанткой. И еще был инцидент... с девушкой, которая подбирала для меня газетные вырезки. Они обе были очень хорошенькие. В общем, они хотели, чтобы я обратил на них внимание, а я не обратил. Тогда они обвинили меня в том, что я... использовал свое служебное положение. В отместку. Два случая подряд, представляете? Маринка была просто в шоке. Мне кое-как удалось убедить ее в своей невероятной порядочности, но больше я рисковать не желал.

– Из-за вас я теперь выгляжу, как валун, обросший лишайником!

– Ха, – сказал Покровский. – Вам так тоже хорошо.

«Ну да, – подумала Наташа. – Рассказывай. Сам сказал: головка, как у черепахи. И все из-за какой-то там лаборантки!»

– То есть вы думаете, что если женщина несексуальная, она на вас не обратит внимания?

– Просто никто не поверит, что я могу ей увлечься. У меня с женским полом, слава богу, все в порядке.

Это был выпендреж в чистом виде. Или намек, что не стоит лезть куда не надо?

– Ну еще бы! – пробормотала Наташа. – А почему в таком случае вы не наняли разбирать архив какого-нибудь расторопного студента?

– Так из-за Маринки! Студенты, если вы не в курсе, гормонально неустойчивые субстанции.

– Это относится к мужчинам всех возрастов! – заявила Наташа.

Покровский хмыкнул и ничего не ответил.

– Вопрос номер два. Самый главный, – продолжала она. – Чем Алиса вас шантажировала?

Покровский вскинул на нее глаза, потом тяжело вздохнул и сел.

– Откуда вы знаете?

– Да уж знаю!

– Лежали под кроватью в гостинице? – догадался он.

– Стояла за занавеской.

Она подумала, что он сейчас взорвется и обругает ее за наглость, но он весело воскликнул:

– А! Так это вы все время хрюкали!

– Ну, пожалуйста! – попросила Наташа. – Будьте серьезны. Чем она вас шантажировала? Там, в номере, она сказала, что если вы не согласитесь, то она все ей расскажет. Кому – ей?

– Маринке, – устало ответил Покровский. – Расскажет, из-за чего мы развелись с ее матерью.

– Она-то откуда знает?!

– Так получилось, что я проболтался. У меня был тяжелый момент в жизни, и Алиса казалась мне самым верным другом на свете. Маринка думает, что мы с ее матерью просто... не сошлись характерами. Она тогда еще маленькая была, ничего не понимала.

А на самом деле?

Однажды я вернулся из командировки... – Покровский усмехнулся невесело.

Вы шутите!

Ничего подобного. Мы развелись, и я простил их.

И его?! Не убили, не покалечили?

Вот еще. Он мой лучший друг.

Стас?! – ахнула Наташа. – И вы – простили?! Я не верю.

Как это – не верите? Вы ведь видели Стаса. Он здесь, он со мной, мы приняли произошедшее как недоразумение.

Вы ненормальный.

Нет, я очень нормальный!

А! Понимаю. Вы возложили всю ответственность за случившееся на вашу жену.

Вы бы на моем месте тоже возложили. У нее была склонность... к излишнему кокетству.