Витязь в овечьей шкуре

— Ау! — неохотно подтвердила Клипса, на миг оторвавшись от сосиски. Она ела ее медленно, со вкусом, жмуря глаза, словно никогда не пробовала такой вкуснятины.

— Давай не будем забегать вперед, — предложила Ольга. — Обеспечим тебе укрытие хотя бы на субботу и воскресенье.

— И что для этого надо?

— Для этого надо каким-то образом смыть с тебя десять лет, — заявила Ксюша.

— Это невозможно.

Ольга поглядела на нее снисходительно и заметила:

— На свете нет ничего невозможного.

— Чтобы все было по-настоящему, — добавила Ксюша, — я дам тебе свой паспорт. Тебе ведь наверняка надо будет регистрироваться в гостинице.

— Придется дать взятку администратору, чтобы он опознал меня на фотографии.

— Сейчас пойдешь отпаришь физиономию, сделаем тебе маску из геркулесовых хлопьев, а потом настрогаем огурчиков на глаза.

— От огурцов не молодеют, Ольга! — возмутилась Наташа. — Только зря время тратить. Тут нужно что-то кардинальное. — Она подошла к зеркалу и, прижав ладони к щекам, натянула кожу.

Глаза сделались «китайскими», а лицо девичьим.

— Ну… Таких результатов можно добиться только с помощью пластической операции! — протянула Ольга.

— Послушай, а что, если прихватить кожу вот тут, на скулах, какой-нибудь липучкой? — задумчиво проговорила Наташа. — Скотчиком, а? Скотч я прикрою воротником кофточки — и вперед!

— Только учти: ты будешь выглядеть, как мумия. Потому что не сможешь смеяться и поворачивать голову.

— Ну и ладно! Главное, произвести первое впечатление!

Глава 2

Первое впечатление она, безусловно, произвела. Начать с того, что на нее надели Ксюшины вещи — коротенькую юбочку, крохотную кофточку с высоким воротником без рукавов и модные туфли на шпильке с такими узкими носами, что они даже загибались вверх, как у старика Хоттабыча. Ходить в них было практически невозможно, поэтому процесс перемещения в пространстве происходил с трудом.

Как было оговорено, Наташа вошла в вестибюль гостиницы с цветком в руке. И немедленно к ней навстречу двинулось улыбающееся лицо Романа Ерискина. Далее за лицом следовали раскинутые руки и семенящие лаковые штиблеты.

— Неужели это ты? — спросил Ерискин высоким голосом. — Ксюшенька! Лапушка моя! Я был уверен, уверен, что ты красавица! Ну дай я на тебя посмотрю повнимательнее!

Он приблизился вплотную и, схватив ее за плечи мягкими руками, начал легонько вертеть туда-сюда. «Красавица Кcюшенька» соорудила улыбочку мороженой трески и глупо хихикнула. Настоящая Ксюша сказала, что девчонки хихикают, если волнуются. А волнуются они всегда, когда встречаются с мужчиной. «Господи боже мой! — подумала Наташа. — Неужели всего десять лет назад я могла волноваться, встретившись с такой рожей?»

Кавалер из Интернета произвел на нее удручающее впечатление. Нет, фотография не наврала: с виду он действительно оказался симпатичным, и пробор у него был в точности, как у Валентино. Однако ходил он на цыпочках мелкими шажками, приседая, словно подобострастный слуга, постоянно улыбался, делая глаза щелочками, отчего их было практически не разглядеть. Весь он был такой мягкий, пластилиновый, и когда к кому-то обращался, то застенчиво трогал собеседника указательным пальцем.

— Как я рад, как я рад! — приговаривал он, приплясывая вокруг Наташи. — Наша дружба по переписке вселила в меня столько надежд!

«Хорошо, что Ксюшка не пошла на свидание! — подумала она. — Не думаю, что ей хотелось „подсечь“ именно такую рыбку».

— Сейчас я отведу тебя в бар, ты посидишь, отдохнешь, — ласково увещевал ее Ерискин. — А я пока поработаю.

— Кем? — тупо спросила Наташа.

— Ну… Не думала же ты, что я — предприниматель?

Наташа, которая, говоря по правде, вообще ничего не думала, издала нечленораздельное восклицание.

— Я — распорядитель! — гордо заявил Ерискин. — Все тут устраиваю для деловых людей. Ну и мне кое-что от них перепадает.

— Понятненько, — кивнула Наташа. — И долго ты будешь.., трудиться?

Вместо ответа Ерискин закатил глаза и шепнул:

— Я счастлив, что ты в нетерпении! Не волнуйся: у нас будет возможность вместе поужинать. А потом мы наконец уединимся…

Улыбка расплылась по его лицу, как кусок сливочного масла по горячей сковороде. Он весело зашкворчал и, достав из кармана ключ с биркой «двадцать четыре», покачал им перед Наташиным носом.

— И что это значит? — немедленно спросила та циничным «тридцатидвухлетним» голосом. — У нас один номер на двоих, что ли?

— Ты рада?

— Безумно, — буркнула Наташа.

Лезть в одну постель с этим шутом гороховым ей вовсе не хотелось. Она непроизвольно обернулась к стеклянной двери, проверяя путь к отступлению… И задохнулась от ужаса! На улице прямо перед входом в гостиницу стоял ее «хвост» все в тех же джинсах и той же футболке, а рядом с ним тот страшный дядька, который приходил к ней на работу! Негодько — если, конечно, он не наврал. Они стояли друг против друга и о чем-то тихо переговаривались.

Выходит, Петя Шемякин был прав — охотятся за всеми без разбору Наташами Смирновыми и ликвидируют их!

— Караул! — одними губами произнесла Наташа.