Витязь. Владимир Храбрый

Вот как далее повествует летописец: «И они все сели на коней и наполнились духа ратного и начали, словно златоперые орлы, по воздуху парящие, ищущие восточной светлости, быстро идти. И говорили: «Дай же нам, Господи, побыстрее увидеть любезного великого князя!..»

Ехали лесом. Стырь поднял голову. Деревья задирали свои мохнатые шапки к далеким небесам, где обитали чистые души праведников: одни прекратили жизнь смертью, другие в сражениях за веру Христову и землю родную.

Игнатий осенил себя крестным знамением и задумался: что-то ждет впереди…

Глава 10. А ЗЕМЛЯ И ЛЮБОВЬ ВЕЧНЫ!

Князь серпуховской, как только послал за ратью Игнатия Стыря в Новгород, решил и себе заняться снаряжением полка. И стал Владимир Андреевич готовиться к отъезду в Серпухов.

Давненько не бывал он в своей вотчине, но часто вспоминал занарские дали, яркие купола церквей Волоцкого монастыря: там отдыхала душа. Не то что в Москве, в которой дела одолевали.

Семью туда брать не хотел, последнее время досаждала жена. Доглядывать за детьми и за ней здесь попросил Андрея Ольгердовича - как-никак брат он Елене Прекрасной, а детям - родной дядя.

Тот согласился сразу, всегда с готовностью откликался на просьбы шурина.

Перед отъездом встретился князь Серпуховской с Боброком. Стоял солнечный день, настроение у Владимира Андреевича было приподнятым - радовался ратным, хорошо вооруженным людям, которых собралось множество на Москве.

- Дмитрий Михайлович, еду в Серпухов, рать собирать. В Коломне аль у Лопасни соединимся.

- Ну что ж, в добрый путь. Только чтоб не пришлось тебе в другой раз свою рать не токмо против татар готовить.

- Это как же?! - удивился Серпуховской. - Против Литвы, что ли?..

- Ну это - так, к слову. Ладно, поезжай. Да к брату зайди.

Сразу почувствовал Владимир в отношении к себе со стороны Дмитрия Ивановича холодок, чего ранее не бывало! Отчего-то вспомнились слова Боброка.

«Что за другой раз?! Может, что знает Андрей? Если знает, то расскажет мне».

- Владимир, я не хотел тебе говорить. Сестрицу я уже отчитал. Знаешь, что учудила, в государевой церкви во время заутрени ухитрилась оказаться впереди великой княгини и так, впереди, отстояла всю службу. Об этом тут же доложили Дмитрию Ивановичу, он и поведал об этом Боброку. Может, это имел в виду Волынский?.. Думаю, что его сильно раздражает твоя слава полководца. Волынский тоже воевода отменный.

- Андрей, что мне делать с глупой Еленой? Ты прости, что я так про твою сестру.

- Батогом поучи. Разрешаю.

- Нет, нельзя. Она ведь княгиня и считает себя не менее великой, чем Евдокия Дмитриевна. Лучше в очередной раз смолчать, не поднимать шуму. Кому-то это ведь на руку. Может, кто её подзуживает на это? Последи.

- Послежу.

- Нужно ехать в Серпухов. Там отвлекусь от всего. Хотя бы на время.

- Поезжай. А с Аленой я поговорю еще раз.

- Не называй её так. Елена - и только…

Аленой Владимир Андреевич потом называл другую женщину, после того как увидел её в серебряных доспехах…

Еще теснее стало на Москве от ратного люда. И хоть уши затыкай от женского плача да крика и глаза закрывай, чтобы не видеть слез матерей, жен, сестер и малолетних деток. Старики - те, наоборот, подбадривали:

- Ничего, ребятушки. В ратную бытность свою мы - ого-го! - славно сражались. Не опозорьтесь, заверните салазки Мамайке, шакалу степному.

Князь Дмитрий Иванович оторвал от груди жену Евдокию, вытер ладонью с её щек слезы и сказал ласково:

- Ну, будет, а то ты мне всю кольчугу промочишь, заржавеют кольца, потом не сниму…

- Митя, родной!

Наконец-то совладала с собой, подвела восьмилетнего Василия и шестилетнего Юрия.

- Поцелуемся, - Дмитрий Иванович обнял по очереди сыновей. - Ты береги их.

И произнес на прощание:

- Бог нам заступник!

…Конь быстро довез своего хозяина с Архангельской площади к Фроловским воротам, где ожидал полк численностью в пятьдесят тысяч верховых.

Дмитрию Ивановичу бросились в глаза - и по одежде, и по степенным манерам, и по подстриженным бородам - десять сурожских купцов, назначенных им в войско «поведания ради», чтоб донесли - как истинные путешественники - до дальних краев и стран вести о великой битве с Ордой.

Великокняжеский полк, облаченный в доспехи, блистающие на солнце, смотрел, как приближается в алом плаще, с темной окладистой бородой красавец всадник, с большими умными глазами, в полном расцвете своих сил - великий князь. Дмитрий Иванович отметил горделивую осанку ратников, великолепное снаряжение - кольчатые железные брони и стальные панцири, шлемы с остроконечными шишаками, окрашенные в красный цвет щиты и колчаны со стрелами, тугие луки, кривые булатные сабли и прямые мечи. Над рядами конных воинов развевались стяги на высоких древках, а поднятые кверху острия копий имели подобие целого леса.

Дмитрий остановил коня и громко сказал:

- Братья мои, не пощадим живота своего за веру христианскую, за землю Русскую!

- Готовы сложить свои головы за веру Христову и за тебя, Государь, великий князь! - дружно ответили из рядов.