Витязи в шкурах

— Тебя княгиня сотским пожаловала, веси дать обещала, а ты лаешься. Живи! В Поле сгинуть просто.

— На миру и смерть красна! Не боюсь я ее — сам знаешь! Какой из меня сотский? — Микула показал свои задубелые руки с грубо остриженными ногтями. — Сам смерд и смердов плеткой хлестать?! Оратай я и земле должен работать. В вашей стороне есть добрая земля?

— Пахать?

— Пахать!

— Хоть завались! Только успевай! Если тебе нужен участок не в Подмосковье…

— Что такое Подмосковье?

— Место, где кусок землю глотку перегрызут.

— Тучная земля?

— Для тех, кто ею торгует. А в веси жить да землю пахать… Такой земли много и задаром.

— Кони добрые имеются?

— Хочешь табун? Тяжеловозов, что два воза легко потащат?

— Хочу. Табун не надо. Жеребца и кобылку. Или хотя бы одну кобылку… Дом сам поставлю, печь из глины собью… Знаешь, боярин, до сечи на Сейме люто поганых ненавидел. Душил бы каждого! Потом увидел, как они в болоте топнут… Хоть и поганская душа, но все же… Великое зло они мне сделали, но ведь и мы их не миловали. Простит меня Бог или нет на том свете, а больше убивать не хочу. Насытился, попил кровушки. Пусть князья да бояре… Хочу землю орать, жито сеять. Понимаешь меня?

— Еще как!

— Выпьем чуть? Думаю Вольга завтра со светом не встанет.

— Боюсь, что так.

— Наливать?

— Где наша не пропадала!

— Душевный ты человек, Кузьма! С тобой — хоть на край света!

— И с тобой Микула…

Глава восемнадцатая

Райгула скользнул внутрь шатра, тщательно опустил за собой полог и тихо присел рядом с Игорем. Лицо у него было сумрачное.

— Ну? — коротко спросил князь.

— Всадники вокруг стана. Пришлые, не те, что были. Нашей охране я дал кумыса, как ты велел, пьют у костра. Песен не поют — горе. У кого брата на Руси убили, у кого друга. Скоро напьются и будут спать. Но за Тор не перебраться — пришлые заметят и догонят.

— Все равно надо уходить, — задумчиво произнес князь.

— Как?

— Помолюсь Богу, возьму икону и пойду тихонько. Один, вам лучше остаться. Бог даст — выберусь.

— Что так торопишься, княже?

— Суди сам, — спокойно сказал Игорь. — Два дня тому прискакали сюда две сотни поганых. Отца Георгия отослали, кормить нас стали хуже…

— Женщин увезли! — подал голос Михалко, ранее тихо сидевший в стороне.

— Вот именно. Овлуру его ханша поведала, что Кза подговаривает Кончака меня убить. Пока Кончак не соглашается, но кто знает… Завтра оба хана здесь будут.

На короткое время в шатре стало тихо. Первым нарушил молчание Райгула.

— Где Овлур?

— Поехал пути разведывать. Отведет лошадей за Тор, ему пока еще можно через сторожу. Скажет, где будет меня ждать…

Словно подтверждая слова князя, полог шатра колыхнулся и внутрь вошел Овлур. Даже в тусклом свете масляных каганцов было видно, как сияет его лицо. Не говоря ни слова, Овлур бросился к Игорю и что-то горячо зашептал ему ухо. Лицо князя просветлело.

— Ярославна прислала за нами! — тихо сказал он придвинувшимся Райгуле и Михалко. — Их пятеро. Ждут с конями за рекой.

— Пробрались сюда? — покачал головой тысяцкий. — Через Поле? И никто не заметил?

— Получилось! — подтвердил князь

— Пусть так. Но как гонцы узнали, что Овлур — за нас? — недоверчиво продолжил Райгула.

Овлур пожал плечами:

— Они неожиданно окружили меня, когда я отводил коня, чтобы схоронить в яруге. Там и взяли. Сначала как «языка». Но когда я сказал свое имя, воевода Вольга сразу заулыбался.

— Это с чего?

— Не ведаю. Вольга спросил, как мое крещеное имя, и велел прочитать христианские молитвы. Потом стали договариваться.

— Лжа это, княже! — решительно прервал тысяцкий. — Я еще могу поверить, что наши сюда пробрались, но что первому поганому доверились!.. Мы его сколько проверяли, и то… Думаю, Кза подговорил Овлура. Кончак не соглашается тебя убить, вот Кза и решил по-своему. Побег, суматоха, выстрелят в спину…

— Правду говорю! — загорячился Овлур.

— Лжа! — насупился Райгула.

— Сам ты лжа! Не хочешь, чтоб я князю помог, боишься, что приблизит он меня! Я давно заметил…

— У поганых вырос, сам и опаганился! Выблядок кобылий!

— Сам выблядок!..

Тихое восклицание Михалко прервало их брань. Все невольно глянули в сторону. Незаметно для всех проскользнув под полог, у входа в шатер стоял волк. Большой, даже просто огромный. Стоял и внимательно смотрел на людей.

— Черт!

Райгула схватился за нож. Игорь мгновенно выхватил свой — подарок Овлура. Волк же словно не заметил. Прилег, примостив длинную голову на вытянутые вперед лапы, и высунул длинный язык.

— Спрячьте ножи!

Овлур освободился из руки тысяцкого, державшего его за воротник, и подошел к волку. Тот сразу поднялся. Мгновение человек и зверь смотрели друг на друга. Затем Овлур отбросил в сторону лежавший посреди шатра ковер, достал из сумки и воткнул в землю остриями вверх три ножа странной формы. Встал рядом. Волк, словно ждал этого, рванул вперед, взмыв над ножами в прыжке. И Овлур ловким движением рук заставил зверя кувыркнуться в воздухе над лезвиями.