Витим Золотой (Роман 2)

- Но условия правлением отвергнуты! - не удержался Теппан.

- Очень даже хорошо-с! - заметил исправник Галкин. - Здесь не то нужно...

- А что же? - спросил все время молчавший Цинберг.

- Солдаты, господин управляющий, солдаты! - ответил исправник.

- Нужно будет, призовем и солдат, а сейчас, господин главный управляющий, разумнее всего убедить правление принять эти условия. Это умеренная уступка, господа! - проговорил Александров.

Соглашаясь телеграфировать в Петербург, Теппан, наблюдая за окружным инженером, думал, что этот куль хитрости и скверно сшитой одежды диктует сейчас не только ему, Теппану, но и всему правлению. И к величайшему огорчению, ввиду отсутствия Константина Николаевича Тульчинского, этот невыносимо самоуверенный тип в такое трудное время стал совершенно незаменимым.

В конечном счете его советы и задуманные им меры были правлением "Ленского товарищества" приняты. Объявление окружного инженера было размножено и расклеено на самых видных местах.

Рабочие реагировали на него весьма своеобразно. Объявление мгновенно исчезло со стен, так быстро, как будто его и не вывешивали. Александрову пришлось связаться со стачечным комитетом. Встреча была назначена в народном Доме. По поручению центрального стачечного комитета туда прибыли Ромуальд Зелионко, Петр Корнеев, Ипполит Попов и несколько рабочих. Александров явился в сопровождении горного исправника Галкина и переодетых в штатское полицейских шпиков. Выборные от рабочих дали возможность окружному инженеру зачитать свое объявление со сцены. Условия правления были отвергнуты.

- Это не уступки, а обглоданная кость, - сказал Зелионко. - Вы отлично понимаете, что все это пустой звук. В одной строке администрация обещает не принуждать женщин, а в другой, чуть пониже, отменяет.

- Вы ведь только что уверяли нас, что ваши желания обусловлены честностью, чувством уважения к нашим женщинам, к матерям, - подхватил Ипполит Попов. - И тут же пытаетесь обмануть. Как это, однако, получается?

Александров молчал. Ворочая тонкой шеей, чувствовал, как ворот мундира жжет ему затылок.

- А потом, по какому праву, господин окружной инженер, вы считаете стачечный период законченным, - продолжал Зелионко. - Это решает стачечный комитет. Вы ведь не входили с ним в контакт?

- Не имел такого намерения, - проворчал Александров, сдерживая закипавшее в нем бешенство. - Лишая меня права называть вещи своими именами, вы придаете забастовке политический характер! - не выдержал Александров. Фраза была явно провокационной.

- Можете думать, как вам будет угодно, - спокойно заявил Зелионко.

- Вы окрашиваете ее в свой красный цвет, служащий для правительства некоторым предупреждением...

- Я считал вас, господин окружной, гораздо умнее. Разрешите откланяться, - сказал Зелионко.

- Вы не хотите со мной разговаривать? - звонко выкрикнул Александров.

- Так разговаривают только жандармы, - крикнул рабочий Петр Корнеев.

Делегация удалилась.

- Хорошо. Теперь мы начнем разговаривать с вами на другом языке! кивнул им вслед горный исправник.

В тот же день обозленный отпором рабочих окружной инженер по всем приискам дал следующее объявление:

"Так как приисковые рабочие "Ленского товарищества" по моему требованию и предложению в назначенный срок к работе не приступили, то с этого момента они подлежат ответственности по статье 367 Уголовного уложения (заключение в тюрьме), те же из них, которые возбуждают рабочих к продолжению стачки, будут ответствовать по пункту 3 статьи 125 того же уложения (заключение в правительственном доме или заключение в крепости). О чем объявляю рабочим во всеобщее сведение.

И. об. окружного инженера Витимского горного округа окружной инженер Олекминского горного округа

П. Александров".

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

С момента начала забастовки Теппан встречался с Александровым почти каждый день. Частые встречи вызывались сложившейся на приисках обстановкой. Все официальные переговоры с рабочими, с администрацией, а также и с полицией непосредственно вел окружной инженер. У главного управляющего стало зарождаться и постепенно расти уважение к его, казалось, неистощимой энергии, а самое важное, к той решительности, с какой он действовал последнее время по отношению к забастовщикам. Теппан быстро привык к неопрятной одежде статского советника, к его резким, несдержанным выкрикам, строптивости и начал вдруг понимать, каким редкостным даром сыщика и жандарма обладает этот человек.

После неудачного разговора с делегатами от рабочих снова собрались в кабинете Теппана.