Витька с Чапаевской улицы

Наконец как-то утром Люся решительно заявила, что она здорова и готова отправиться в путь. На этот раз даже Алла не возражала. Больше всех обрадовался Гошка. Он тут же без лишних слов стал увязывать свой отощавший рюкзак. Сашка Ладонщиков расстроился.

— Может, лучше завтра? — сказал он. — Я бы вас на дорогу рыбой обеспечил.

— Не надо было дрыхнуть, — оборвал Гошка. — Мог бы пораньше встать и натягать окуней.

— Вы меня извините, что так получилось… — начала было оправдываться Люся, но Гошка весело рассмеялся.

— Посмотрите, сова снова перебралась в избушку на курьих ножках!

И все увидели, как большая рябая сова, сделав несколько неровных кругов над дырявой крышей, проскользнула через разбитое окно в комнату.

— Больше, братцы, не болеть, — заявил повеселевший Гошка, окинув взглядом свою команду, столпившуюся с рюкзаками и вещмешками за плечами на солнечной сосновой полянке.

— Ой, у меня что-то кости ноют… — под общий смех жалобно протянул Сашка.

— Выходим к речке, достаем лодку — и да здравствуют дали неизвестные! — торжественно произнес Гошка и первым зашагал по тропинке.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СЕМЕРО НА ДОРОГЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДОМОЙ, ДОМОЙ!

Они видели, как высоко над головой пролетали самолеты, слышали глухие удары, сотрясающие землю, но все еще ничего не понимали. Гошка смотрел на небо в бинокль и удивлялся:

— Кресты на крыльях… И фашистский знак!

— Немцы, — сказал Коля.

— Но почему же они здесь?

— Не знаю, — признался Коля Бэс.

— А где же наши? — спросила Люся.

— Не видно, — ответил Витька Грохотов.

— Может, маневры? — предположил Сашка. — Нарисовали кресты.

— Посмотрите, там дым! — воскликнула Люся. Над вершинами деревьев поднимался жирный черный столб дыма. Пока еще ни у кого не повернулся язык произнести слово «война».

Алла первая увидела тупорылый истребитель с такими привычными красными звездами. Он вынырнул из-за небольшого белесого облака и устремился туда, куда полетели бомбардировщики с черными крестами.

— Ну да, маневры, — не очень уверенно сказал Сашка, провожая истребитель взглядом. — Полетел к ним.

— Он один, а их так много, — сказала Люся. Самый высокий из них, Коля Бэс смотрел вверх, и на стеклах очков его мельтешили блики. Опустив голову, он угрюмо сказал:

— Знаете, что это такое? Это…

— Опять летят! — воскликнул Гошка.

Послышался нарастающий гул моторов. Это возвращались с бомбежки самолеты. Они шли на небольшой высоте, и на этот раз все и без бинокля разглядели на крыльях черные с желтым кресты. Неожиданно со стороны солнца на бомбардировщики стал круто пикировать маленький тупоносый истребитель, тот самый, который они только что видели. Послышался негромкий треск — так трещат смешные игрушки на колесиках, которые малыши катят перед собой на длинной палке.

— Холостыми стреляют, — сказал Сашка, глядя вверх.

— В кого стреляют? — спросила Люся. Ей никто не ответил. Все смотрели на небо. Снова послышались пулеметные очереди. Истребитель выплюнул клубок огня и, заваливаясь на правое крыло, пошел к земле. За ним потянулась черная полоса дыма.

— Ребята, он падает! — воскликнула Люся.

— Чего кричишь? — сказал Гошка. — Мы не слепые.

— Он же разобьется! — еще громче вырвалось у Люси.

Остальные молчали.

Самолет, волоча огненный хвост, шел к земле. Два черных истребителя сопровождали его. Все еще не верилось, что это серьезно и что на их глазах вот сейчас…

Краснозвездный истребитель врезался в лес, а немного погодя огнистое жирное облако взметнулось над притихшими соснами и послышался взрыв. Всего в каком-то километре от того места, где стояли ребята.

— Бежим! — сказал Гошка и бросился напрямик к лесу.

Остальные за ним. Коля Бэс и Люся скоро отстали. Алла бежала рядом с мальчишками. Бежали молча, стиснув зубы. Немецкие истребители сделали круг над горящим самолетом и свечой ушли в небо. Догонять своих.

Они стояли возле небольшой воронки, в которую зарылся мотором самолет, и молчали. Огонь, весело потрескивая, лизал голубую полопавшуюся обшивку. Одно фанерное крыло переломилось от удара о землю и горело рядом. Самолет упал не в лес, а на просеку. И все-таки от сильного жара кора на деревьях стала скручиваться в тугие кольца и потрескивать.

— Почему он с парашютом не выпрыгнул? — шепотом спросила Люся. На глазах у нее были слезы.

— Не успел, — сказал Сашка. — Бой был над самым лесом.

— Вы же видите, у него голова прострелена, — сказал Гошка.

— Мне плохо, — сказала Люся. Она стояла бледная, с широко распахнутыми глазами, в которых плясали язычки пламени.

— Может, он не убит, а ранен? — негромко произнесла Алла, не спуская глаз с самолета.

— Он мертв, — сказал Коля. — И потом, к самолету не подойти. Вон металл плавится.

Коля Бэс — он самый первый понял, что в мире произошло, — снял очки и держал их в руке. Он не хотел смотреть на горящий самолет. В кабине объятого пламенем истребителя горел мертвый летчик.

— Что же это такое? — всхлипнула Люся. — Уйдемте отсюда…

— Это война, — сказал Витька Грохотов.